Арби зажмурился и крепко обнял ствол дерева, будто хотел слиться с ним.
И вдруг прозвучал новый выстрел. Арби решил, что отцу удалось вырваться из лап медведицы. Он открыл глаза и выглянул из-за дерева. Медведица растянулась на земле, а над ней стоял человек с ружьём в руках. Где же отец? И тут Арби увидел под тушей медведицы ноги в знакомых шерстяных носках, в кожаных самодельных чувяках.
— Дада, дада!
Незнакомый охотник оглянулся:
— Арби?
Но мальчик припал к ногам отца, ухватился за них, потом вскочил, пытаясь сдвинуть огромную тушу зверя. Охотник с трудом оттащил мёртвую медведицу в сторону. Арби смотрел и не узнавал окровавленное лицо своего отца. Охотник приложил к груди Махмуда руку — сердце едва билось.
— Надо бежать за людьми, скорее, — сказал охотник. — Арби, ты не узнал меня?
Только сейчас Арби взглянул в лицо неожиданному спасителю. Бека? Ну да, это он.
— Отцу твоему худо, — сказал Бека. — Найдёшь дорогу в аул?
Арби кивнул. Бека крикнул вдогонку:
— Скажи, у поляны с тремя грушами!
Арби мчался во весь дух, а Бека достал из сумки самодельную флягу с водой, смыл с лица Махмуда кровь. Махмуд простонал, открыл глаза и сразу спросил:
— Где мой сын?
— Побежал за людьми. Ну, как ты?
После короткой паузы Махмуд с трудом ответил:
— Всё кончено. Счастье, что ты оказался близко, мальчик жив.
— И у тебя всё будет хорошо.
— Не утешай, я знаю, — еле слышно ответил ему Махмуд. — Бека, выполни мою последнюю просьбу.
— Говори.
Собрав остаток сил, Махмуд сказал:
— Если сумеешь, не оставь малыша…
Глаза раненого закрылись, голова откинулась.
— Я стану ему братом. На всю жизнь. Махмуд, ты слышишь? Махмуд…
Немало дней утекло с того страшного утра, когда крестьяне бежали на подмогу Махмуду к поляне с тремя грушами.
Впереди всех бежал Хамид, отец Бексолты, родственник и друг Махмуда. А когда он вернулся домой, осунувшийся и озабоченный, Санет молча указала ему глазами на бредущего следом заплаканного Арби. Хамид кивнул: о чём говорить, пусть мальчуган остаётся у них…
И вот однажды утром Арби и Бексолта снова, как когда-то, заметили у ворот узкоглазого толстого человека с короткой рыжеватой бородой. Он оглядывал двор, будто цеплялся за каждый предмет. И снова навстречу ему вышла женщина, хозяйка дома, отворила ворота.
— Да будет к миру твой приход, Супани.
— Мир и вашему дому, — ответил гость, входя во двор, и обратился к Бексолте: — Ты — сынок бедняги Махмуда?
— Нет, вот он, — указал Бексолта на друга.
