Да, первый и единственный писатель, — прошептал Лоринков трагически, встав в профиль к фотографу посольства.
И последний, — сказал писатель трагично.
Кончайте цирк! — призвал посол.
Молдавия рушится, подобно зданию из песка… — сказал он пафосно, и дождался, пока пресс–секретарь запишет его слова в блокнот.
Проще говоря, вы в заднице, — сказал он.
Не работает ни хрена, канализации у вас не будет, свет со дня на день отключат, — перечислил посол, — остались у вас тут только эпидемии национального самосознания, педикулеза и оспы.
Это я и без вас знаю, — сказал Лоринков.
Или вы прибыли сюда, рискуя собой, чтобы наговорить мне кучу банальностей? — спросил он.
Начнем с того, — сказал посол, — что я не рисковал, а прибыл сюда на вертолете.
Я последний раз предлагаю вам, Лоринков, покинуть страну с нашим бортом, — предложил посол.
Мы эвакуируем посольство, — добавил он, — и по указанию руководства страны, вывозим и тех наших соотечественников, которые представляют собой хоть какую–то культурную ценность.
Повар местного ресторана «Якитория», например, согласился, — сказал посол.
Ах, какие роллы крутит, подлец, — с восхищением вздохнул Петров.
Так что хватит ломаться и садитесь в вертолет, — махнул посол рукой в сторону маленького вертолета.
А он не упадет? — боязливо спросил Лоринков.
Черт бы вас побрал, — разозлился посол, — НЕТ.
Странно, — искренне недоумевал Лоринков, — он ведь тяжелее воздуха.
И верно, — задумался посол, — но на моей памяти, поверьте, не падал.
Я верю вам, — проникновенно согласился Лоринков, — но, знаете, я не поеду…
Посол выругался. Лоринков картинно откинул волосы со лба. Потом вспомнил что из–за угрозы тифа обрил голову. Так что он просто картинно встал на краю площадки на верху башни. В принципе, до недавних пор Лоринкову нечего было жаловаться на судьбу. Музей охраняли — как было положено по закону, — полицейские патрули, которые отстреливали желающих поживиться экспонатами. Журналистам можно было врать, что это его личная охрана. Мебели в музее было столько, что на отопление еще год хватило бы. Но пару месяцев назад охрану сняли…
Лоринков, краснея, вспомнил, как бегал вокруг полицейских, заламывая руки.
Друзья мои, а как же культура?! — восклицал он в волнении.
Волноваться было отчего. Лоринкову не улыбалась перспектива жить в башне без охраны, в окружении трехцветных ядовитых змей, бомжей и банд беспризорников. Полицейские, впрочем, популярно все объяснили.
