— Кристина, — сказал Конрад.
— Да, — сказала я.
— Как же по-твоему я должен читать? — сказал Конрад.
— А как же мне в таком случае слушать? — сказала я.
— Мы поставим магнитофон куда-нибудь в другое место, — решил Конрад.
— Дай мне только дослушать эту запись до конца, — попросила я.
Конрад вздохнул и промолчал. Во время исполнения последней песни я подпевала, я просто не могла иначе, так она меня захватила, к тому же я знала ее текст, ведь я уже не раз его слышала.
— Тебе не стыдно? — спросил Конрад.
— Нет, — ответила я.
Когда мы уже лежали в постели — Конрад любит ложиться рано, — я попыталась еще раз завести разговор о Кларе. Конрад из тех людей, которые не умеют лгать. Если он лжет, я сразу замечаю. Попытавшись обратить все в шутку — как всегда неудачно, — он начал уверять, что просто хотел сорвать на мне свое раздражение, и сделал это так, как принято в нашей семье. Я конечно поняла, что он лжет. Тем не менее мне ничего не удалось вытянуть из него. Он тут же выключил свою лампу, заявив, что ему завтра рано вставать, и оставил меня наедине с моими мыслями. Засыпая, он, как всегда, держал меня за руку. Мне это нравится, я люблю его прохладные пальцы, они не сжимают, не давят, а только слегка прикасаются ко мне, создавая по временам иллюзию, что рядом лежит не Конрад, а кто-то другой, знакомый мне лишь по снам. И все же чаще всего я не сомневаюсь, что это Конрад, ведь он нужен мне.
С некоторых пор я начала задумываться о том, как я живу. Это странно, раньше со мной такого не бывало. В двадцать лет я вышла замуж, сейчас мне двадцать пять, пять лет нашей супружеской жизни прошли так, что в моей памяти они почти не отличимы друг от друга. Я обратила на это внимание недавно, когда Конрад заметил, что мы живем в нашей квартире уже три года и целых два года у него своя адвокатская практика. Я удивилась, ведь оба этих события никак не связывались у меня со временем. С тех пор как у нас есть эта квартира, мне кажется, что мы жили здесь всегда; с тех пор как у Конрада появилась собственная контора, мне кажется, что она была у него всегда. Напоминание Конрада что-то пробудило во мне. Я мысленно вернулась к первому дню нашего супружества, первым неделям и месяцам в двух тесных комнатах многоквартирного дома, к непривычной жизни вдвоем, которая была нам больше в тягость, чем в радость. Я вспомнила, как Конрад, встававший ежедневно в шесть, сидел над делами, которых у него, помощника модного адвоката, было столько, что он едва справлялся с ними. Я видела, как он, запыхавшись, бежит к трамваю, чтобы успеть на первое заседание в коммерческий суд, видела, как стою у окна и гляжу ему вслед; впереди у меня целый день, сулящий многое, надо лишь распорядиться им так, чтобы он стал моим.
