– Есть! – ответил главврач, явно обрадованный таким поворотом дела.
* * *
Из дневника Юсупа:
«Эта девушка дорога мне. Меня тянет к ней, и сегодня я понял это окончательно. Вопрос в том, смогу ли я ей открыться. Что-то в ней есть такое, что не позволяет говорить о самом личном. Как будто она скрывает свою какую-то боль…
Впрочем, кое-что приоткрылось. Сегодня, когда речь зашла о «врагах народа» и я сказал, что дыма без огня не бывает, она сразу замкнулась, взгляд потух, и вся она как-то съёжилась, словно её ударили. Я не стал спрашивать, а просто перевёл тему.
Уже в конце дня, уходя, она обронила: «Между прочим, мой отец сослан, как враг народа!» и ушла, не дав мне возможности что-то спросить.
Сослан – за что? Она явно не готова это обсуждать, но, может, как-то возобновить этот разговор?
Во всяком случае её слова многое проясняют.
Мне кажется, что М. очень понравилась бы моим родителям…»
Стояло сухое и засушливое аульское лето. Дождя уже давно не было, и люди ждали его с нетерпеливой надеждой, зная, как сильно нуждается в нём земля.
Днём аульские улочки были почти пустынны, а в сумерки, едва жара спадала, люди выходили из своих жилищ, и тогда всё вокруг оживало, приходя в движение. Водрузив на плечи огромные медные кувшины, шли по воду покрытые платками горянки, детвора носилась взад и вперёд по узким, выложенным булыжником улочкам, а мужчины, собравшись на годекане, степенно и неторопливо обсуждали последние новости либо обменивались воспоминаниями, когда приятными, а когда и не очень.
– Ещё мой дед, помню, рассказывал, что когда-то, давным-давно, в Дагестане была религия, как у русских, а потом пришли арабы и всех обратили в ислам…
Старый Барцилав сделал паузу и стал неторопливо набивать табаком свою видавшую виды трубку.
– Это что же получается, что мы свинину ели, да? – с сарказмом произнёс Исрапил, приходившийся троюродным братом невестке Барцилава.
– Насчёт свинины не знаю… Не думаю, что в горах могли водиться свиньи… Но другая религия была, это уж точно!
– И я так слышал! – поддержал Барцилава его сосед и он же кунак Ахмед-Гаджи.
– Выходит, нам повезло, что мы стали мусульманами… а то ходили бы сейчас все, как один… необрезанные!
Громкий хохот перекрыл ответные слова Исрапила и слышался ещё долго, пока старый Барцилав не оборвал его суровым:
– Ну, хватит смеяться! Лучше скажите, кто из вас, молодых, аккуратно совершает намаз, как это предписано нам Всевышним? Уверен, что таких не найдётся! Вы, похоже, предпочитаете водку, а не молитву!
