В один из таких дней он пришёл домой поздно и, отказавшись от ужина, тут же забылся сном, едва коснувшись головой подушки.
Было пять часов утра, когда в дверь раздался громкий стук. В переднюю вошли трое мужчин, и один из них спросил:
– Кто здесь будет Ахмедов Ансар Магомедович?
– Я, – ответил недоуменно ещё не отошедший от сна Ансар.
– Вы арестованы! Вот ордер на арест и на обыск. А пока одевайтесь и… не тратьте время на вопросы! Вам всё объяснят позднее.
– Но…
– Сказано же, одевайтесь и следуйте за нами!
Ничего не понимающие домочадцы растерянно смотрели, как прибывшие принялись рыскать по дому, заглядывая во все углы, шкафы и ящики. Вне себя от возмущения, Айша рванулась вперёд и закричала:
– Почему? За что?! За что вы его арестовываете?
– А ну-ка, гражданка, отойдите, пока и вас тоже не арестовали! Ваш муж сам знает, за что арестован!
– Айша! – тихо произнёс Ансар, стараясь держать себя в руках. – Это какое-то недоразумение, и… я уверен, что скоро всё выяснится и меня тут же отпустят!
– Ансар, родной, не уходи-и-и! – протяжно закричала Айша вслед побледневшему и как-то сразу ссутулившемуся мужу.
Она не могла знать, что в следующий раз ей доведётся увидеть своего мужа лишь через долгих десять лет.
По анонимному доносу Ансар был обвинён в хищении государственного имущества и сослан решением зловещей «тройки» в город Джезказган без права переписки. Всё ценное, что имелось в доме, было конфисковано в пользу государства, и Айше с детьми предстояло научиться жить без мужа и отца.
В доме поселилась печаль. Где-то шла война, жестокая и кровопролитная, а здесь, вдали от неё, две молодые, одетые в траурные одеяния женщины оплакивали своих мужей и остальных близких, пострадавших неведомо за что.
От родителей Айши по-прежнему не было известий, а теперь к её мукам прибавилась ещё и тоска по мужу.
«Конечно, он не виноват! – размышляла про себя Айша. – Здесь какое-то недоразумение, и рано или поздно всё выяснится!»
Ансар и в самом деле хорошо зарабатывал, делая это вовсе не за счёт государства, но доказательства никого не интересовали. Репрессивный молох, невзирая на войну, по-прежнему безжалостно давил своих жертв.
* * *
– Всё она виновата, эта бесстыжая! Увела у моей дочки жениха, окрутила его и требовала, требовала денег без конца и края, и всё ей было мало, вот он и оказался в ссылке!
Забидат горящими глазами обвела комнату, полную родственников, и с вызовом добавила:
– Вот вы её признали, простили все её проделки, а ведь именно её-то и нужно было судить! Не будь её, с Ансаром ничего бы не случилось!
