— Эля, а пойдемте–ка с вами к священнику!
— Зачем? — удивилась она.
— Да у меня к нему дело. Я его с рождения знаю. Не спрашивайте меня ни о чем. Пока это секрет.
Свет в окне батюшки уже горел, но дома ли он сам, здоров ли? Я постучал в двери и тут же увидел перед собой сухонького старичка, отца Владимира. Прежде чем представиться, я попросил его провести меня в другую комнату, там тихо назвал себя: «Внук генерала Томилина, Григорий Томилин. Я с моей…».
— Томилин? Внук? Его Сиятельства князя Григория Томилина, — ели сдерживаясь от радости, прошептал отец Владимир и расцеловался со мной три раза. — Я помню Вас маленьким и издали наблюдал, как Вы растете. Школярам, к сожалению, нельзя появляться в стенах храма даже сейчас.
Оказалось, попадья его давно умерла и он жил с дочерью и внуками. Отец Владимир сожалел об ушедших днях, о том, что возврата к прошлому нет. Вспомнил добрым словом мою матушку. Но я осторожно перебил его, и, тихо, чтобы Эля не слышала, сказал:
— Мне ваша помощь требуется.
И вкратце рассказал ему о тайнике в доме, что хочу перенести картины предков в его дом, здесь упаковать и отправить себе домой. И, конечно, просил его прийти в гости на день рождения, чтобы познакомить его с Аристархом.
— А этот Ваш товарищ, в единого Бога верит?
— Верит, но у него другое представление о боге. Он слишком много странствовал вне родины и ознакомился со многими конфессиями и сделал собственные выводы.
— Это Ваша невеста, Григорий. Значит, все–таки, я вас повенчаю? — спросил отец Владимир.
— Ну, повенчаете, это, как еще сказать, а вот запишите нас, а возможно и наших детей в старую фамильную книгу князей Томилиных, это точно. Возможно, со временем пригодятся доказательства о княжеском происхождении.
Мы вышли к Эле. Отец Владимир предложил чаю, но мы отказался, сославшись на нехватку времени.
В этот же вечер я готовил огромную стену зала к разбору. Втроем мы сняли со стены большие портреты вождей, так называемой революции. Очень хотелось это все выбросить на свалку, но нужно было терпение и еще раз терпение. Эля полагала, что мы готовим стену к ремонту, и ничего не подозревала, пока я сам не дал ей к этому повод, пристальным осмотром стены.
— Вы думаете, за этой стеной что–то скрывается? — догадалась она.
— Нет, просто задумался о своем празднике. Я пригласил отца Владимира, чтобы Вам, Аристарх Андреевич, было с кем поговорить, — отвлек я ее внимание и попросил накрыть завтра стол.
