* * *
Однажды к Александру Гедеминову в мастерскую в сопровождении трех охранников и начальника лагеря пришел вместе с женой сам начальник Областного управления. Маленькие глазки высокого начальника зашарили по стенам мастерской.
— Ну вот, здесь самое место бывшему князю, — сказал он ехидно, но без злости.
— Почему бывшему? — удивился Гедеминов — Я и сейчас князь и после смерти им останусь. Жизни лишить меня можно, а титула — нет. — Александр мельком взглянул на жену начальника и тут же перевел взгляд на одного из охранников. — Чего стоишь, разинув рот, подай даме стул.
Охранник метнулся за стулом. Начальник управления одобрил:
— Правильно, князь. А то когда еще их воспитаем по отношению к женщинам.
Но жена его не села, а отвернулась к окну. Александру чудилось что–то знакомое в ее слегка вздернутом носике и немного раскосых глазах. «Из наших, — подумал он. — Кажется, и она меня узнала. Как же ее угораздило выйти замуж за этого дебила? Что она в нем, кроме ремней, нашла?»
Начальник уже давно говорил, как бы сам с собой, не спрашивая согласия хозяина мастерской, но и не приказывая. Наконец сказал главное:
— Нужно шашку и ножны изготовить. Материалы доставим, золото, серебро, все, что надо для оформления рукоятки.
— Я могу и не одну сделать. Нужны заготовки из хорошей стали. Работа эта кропотливая, творческая, требует много сил и хорошего настроя. В перерывах я должен заниматься спортом, ослаб я, — врал Александр, торгуясь.
Начальник лагеря испугался: не слишком ли вольно разговаривает заключенный и предупредил:
— Ты, Гедеминов, говори да не заговаривайся. Не забывай, где ты и кто перед тобой стоит.
— Я же говорю о полезном для всех отдыхе, — оправдывался Александр, — Вот здесь есть театр. Но это в помещении. А можно устраивать и на улице театрализованные представления для гражданина высокого начальника, — кивнул головой в его сторону Александр. — Вот я, например, люблю лошадей. Умею хорошо драться любым холодным оружием. Я обучу этому делу человек восемь заключенных. И вот, как гладиаторы в древнем Риме давали представления, так и мы сможем. Например, четверо заключенных будут представлять красноармейцев, а четверо — белых офицеров. Я, естественно, буду генералом.
— Почему же генералом? — удивился высокий гость
— Так ведь я в возрасте генерала. Мне уже 33 года — так сказать, возраст Христа.
— Ну–ну, — опять прикрикнул на него начальник лагеря, — никакого Христа нет!
— Простите меня, я же не о вас, я о себе говорю, — остановил его Александр.
