— Да, я понимаю, что вы имели в виду в вашем письме. Я, наконец, понял, какое у нее должно быть лицо. Фотографии этого не передают — они трогают, умиляют, но это совершенно не то.
— Его высочество посылал вам мои фотографии?
— Нет-нет, не волнуйтесь. Речь идет не о вас. Мне просто нужно изобразить одну историческую личность, а вы идеально подходите в качестве модели.
Ну да, если подарить отпечаток не жалко, то почему бы не подарить свою внешность? Вот только кому?
— Я сам не знаю, что это выйдет за картина, — признался ей принц после некоторых сеансов позирования. — Мне он тоже не показывает набросков. Я высказал несколько пожеланий относительно сюжета, но он может их проигнорировать.
— Да, но что это будет?
— Сама картина? Ну, скажем так… это иллюстрация к моей университетской работе.
Какие могут быть иллюстрации, если суть трактата состояла в том, чтобы доказать, что ничего не было?
Меж тем как оно, это что-то, все-таки было. И об этом, наконец, стало известно не только ей одной. В "Журнале общества любителей истории, литературы и сельского хозяйства" появилась статья под названием "Обретение Нидерау", где излагались примерно те же аргументы в пользу существования этой земли, которые привела в свое время она. Только все это было изложено научным слогом, с картами и планами, со ссылками на труды лингвистов, геологов и гидрологов. Таким образом, автор статьи, некто Гэртнер, обстоятельно доказывал несостоятельность предыдущей публикации по тому же вопросу за авторством некоего краеведа "Н.".
Когда она показала эту статью принцу, его высочество скривился и проворчал, что больше никогда не будет у них печататься: в первый раз допустили семь опечаток, и вот сейчас он опять насчитал целых пять штук.
— "Садовник" немецкий спорит с "садовником" латинским, — прокомментировала, пробегая мимо них Марион. — Будто больше и поговорить не с кем!
— Так и есть! Не с кем. Что я могу поделать, если никто не пишет на эту тему? Откуда тогда взяться полемике?
* * *
В следующий раз он удивил ее тем, что повез ее на встречу с какими-то профессорами из университета. Она долго не могла выбрать, в чем же ей ехать. Он устал ждать, отпихнул ее от шкафа, выбрал самое ужасное закрытое по самый подбородок темное платье, в котором она раньше ходила в церковь, и велел ей гладко зачесать волосы на прямой побор. "Эх, пенсне бы еще!.. Совсем будете как школьная учительница! "
В экипаже он перестал, наконец, над ней подшучивать, сделался серьезным и спросил ее, как она думает, почему растения помогают людям при всяких болезнях — потому что люди ищут для себя средства от разных недугов или потому что растения сами хотят помочь.
