Она совершенно не уловила иронии, продолжая ту же беспечную болтовню.
— Да, с платьем на редкость удачно получилось. А то я уж расстроилась было. Сестрам и матушке успела наряды приготовить. А о себе же всегда ведь вспоминаешь в последнюю очередь! Вот и осталась без платья.
Так вот оно что! Вот оказывается, что за настоящий французский портной у этих лесных красавиц! Разрозненные кусочки начали, наконец, складываться в цельную картину. И кроме того теперь он знает, где ее искать!
— Кстати, я вас несколько раз раньше видел, — заметил он, когда они подошли к той части парка, куда выходили окна аванц-залы. — Кажется, это было ваше любимое дерево, — и он подошел к узловатой раскидистой липе. — Или нет, должно быть, вот это.
— Да нет же! Вот это! Как раз напротив окна. Но я не была здесь… — и она принялась загибать пальцы. — Почти десять лет!
Он с улыбкой кивнул.
— Мое дерево было вон там.
— Постойте! Так я же вас помню! Мы виделись с вами как-то в лесу — вон с той стороны под замковой горой. Вы еще швырнули в меня желудем.
Счастью его не было предела. Она узнала его!
— Мама тогда уже серьезно болела, и я ходила за лекарством для нее к придворному лекарю. И знаете, я ей рассказала тогда про вас. А она еще тогда улыбнулась и сказала, что догадывается, кто бы это мог быть. Но ничего не сказала. Она же бывала при дворе в молодости. Не зря ваш отец ее вспомнил. Наверно, она тоже хорошо знала ваших родителей.
Он кивнул. Оказывается, отец был в здравом уме, когда говорил с нею. А если еще принять во внимание слова, брошенные матерью в связи с приглашениями…
— А потом, когда мама умерла, а отец еще не женился, я приходила сюда, иногда даже по ночам, чтобы посмотреть на бал. Мама мне рассказывала, как это красиво. И мне все казалось, что вот я однажды загляну в окно, а там мама танцует. Веселая и здоровая… Но понятно, что в такие сказки можно верить только в детстве, — сказала она со вздохом. — Причем только в том случае, если у тебя счастливое детство, как было у меня. Когда не надо с утра до ночи работать, когда никто на тебя не кричит, и когда ты большую часть времени предоставлен сам себе… Наверное, тогда вы меня и видели здесь?
Он кивнул. Впервые в жизни осознав, что его собственное детство тоже, оказывается, было счастливым. Хотя таковым он себя в этом раннем возрасте практически не помнил.
— А вы тоже смотрели на танцы в зале?
Он не решился сказать ей, что смотрел только на нее. Замялся с ответом, но она поняла его смущение иначе.
