За едой они обсуждали все: от системы образования до глобального потепления. Хотя их взгляды зачастую расходились, они относились друг к другу с уважением, и Майкл показал себя как умный и интересный собеседник. Они говорили среди прочего и об искусстве, обо всех его формах и выражениях, а эта тема Эве особенно нравилась. Она очень давно не говорила с другим человеком, и уж тем более не вела приятных бесед на любимые темы.
Да, за этими беседами и ужинами в приятной обстановке Эва взглянула на Майкла совсем другими глазами, и этот новый спокойный Майкл нравился ей все больше. Но это было ее проблемой. Эва знала, что Майкл никогда не влюбится в такую девушку, как она.
Он вопросительно посмотрел на нее:
– Ты еще не рассказала, как тебе удалось посетить так много стран?
На ее губах появилась мечтательная улыбка.
– Это было частью моей работы. Я фотограф, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд. – Я надеюсь, что я все еще фотограф, – скривившись, добавила она, – только сейчас, из-за заботы о малышах, я время от времени снимаю свадьбы и крестины.
Майкл медленно покачал головой:
– Что ты снимала раньше?
– Много чего. – Эва пожала плечами, ей не хотелось вдаваться в детали. Для нее это было слишком горько.
Она всем сердцем любила близнецов и была рада перестать путешествовать, пока они были маленькие и нуждались в ней. Сейчас она сильно тосковала по работе, которую была вынуждена на время отложить. Эва убеждала себя, что это не навсегда, что дети вырастут, пойдут в школу, и тогда она сможет возобновить работу хотя бы отчасти.
А пока воспитывать детей означало иметь рядом частичку сестры, радоваться, наблюдая за тем, как они растут, и однажды рассказать им об их маме, о том, что она любила их так сильно, что предпочла умереть, подарив им жизнь.
Майкл пристально смотрел на нее и заметил, как ее синие глаза увлажнились.
– Отчего такое нежелание говорить о работе, Эва?
Она пожала плечами:
– Просто не вижу смысла говорить о прошлом.
Майкл быстро понял, что Эва чего-то недоговаривала. Как бы ни складывалась ее карьера, отказ об этом говорить с ним означал лишь, что Эва любила свое занятие. Но ей пришлось оставить любимое дело ради сестры и племянников.
Майкл был вынужден признать, что не справился со своей основной задачей: не смог узнать всего о Эве Фостер.
Ничего удивительного! Днем он занят в галерее, а вечера проводил с Эвой и близнецами!
А может, в глубине души он надеялся на то, что Эва сама все ему расскажет?
