Вроде вышел из дома на пару минут купить чего–нибудь вкусного для Сэнсэя, а ноги сами к «Звезде» принесли. Посижу минут десять, и поеду домой. Марьям стояла около столика с мужиками и пыталась что–то объяснить им. Увидев меня, она что–то прошептала вышибале, который стоял рядом, и подошла ко мне.
— Проблемы?
— Пыталась объяснить им, как важно быть платежеспособными, заходя в кафе, пусть даже такое, как наше.
— А почему вы не хотите поработать в месте попрестижнее?
— Риск нарваться на однокурсников велик. Если узнают, что работаю официанткой, мне лучше в университет не приходить — заклюют.
— Ну, я не думаю, что все так плохо, мне почему–то кажется, что вы — женщина, которая может заставить считаться с собой.
В ее глазах промелькнуло что–то совершенно беззащитное:
— А как же, конечно, могу. Будь я белой и пушистой, давно съели бы.
— Марьям, а когда вы были последний раз в кино?
— Не помню, еще в школе, а потом отец серьезно заболел, и мне как–то резко не до кино стало. Мама никогда не работала, надо было семью кормить, да и в институт очень хотелось поступить.
Так вот почему ты на четвертый год поступила! Теперь ясно, а то я никак не мог соотнести ее мозги и четыре года абитуриентства. А не такая ты Стальная леди, какой хочешь казаться, Ежик. Вон как испуганно прижимаешь к себе меню, как будто хочешь отгородиться от меня. Не получится, я тоже не дурак и всегда добиваюсь всего, чего хочу. И того, кого хочу. Ладно, посмотрим, как будут разворачиваться события.
Глава VIII. 14 февраля 2011 г. Понедельник. День восьмой
Понедельник. Черт! Хорошо, что закончились выходные. Можно покинуть этот седьмой круг ада, который кто–то когда–то назвал домом. С другой стороны, жаль, что началась рабочая неделя — это мой шестой круг ада.
О, что–то новенькое — Тарана в приличном платье. И грудь прикрыта, и ножки. Даже как–то скучновато, а с другой стороны, ее сегодня можно и в приемную к министру послать с документами, не боясь, что главу внешнеполитического ведомства инфаркт хватит, если он случайно столкнется с ней. А то лишит Тарана нас начальства раньше времени, как же мы без него, кому без запятых документы носить будем? Вообще он у нас мужик неплохой, но на пунктуации повернутый. Я помню, как в начале носил ему документы, а он возвращал мне их с проставленными запятыми; я стал писать старательнее, он стал проверять тщательнее. Я стал относить документы домой — маме, она у меня филолог с тридцатилетним стажем. Он стал возвращать мне документы через три дня, найдя всего одну ошибку. Наступил день, когда мне поручили написать мое же представление на ранг первого секретаря. Он продержал его три недели, меня это сломало. Сначала я отключил в Worde опцию проверки орфографии, потом перестал проверять текст перед тем, как нести министру, и день когда я перед «но» намеренно не поставил запятую, стал днем моего триумфа.
