— Диего Веласкес не позволит нам покинуть Кубу, пока мы не скажем ему, зачем приплыли. Можете мне поверить, его заинтересует старый корабль битком набитый итальянскими рыцарями.
— Нас заверили, что Сантьяго-де-Куба только строится. В отличие от Баракоа, где каждый корабль на счету, там мы сможем действовать под прикрытием всеобщей неразберихи, — ответил Альвар, стараясь не смотреть на собеседника. — Пройдет день или два, прежде чем альгвасилы почуют неладное. В конце концов, Диего Веласкес губернатор и у него есть заботы поважнее, чем высматривать новые корабли.
— Все равно предлагаю плыть на Эспаньолу.
— Исключено. Разве кардинал не предупредил, что тамошние колонисты постоянно испытывают нужду в продовольствии?
— Тогда на Сан-Хуан.
— Нет, — сходу отклонил Альвар, прекрасно понимая, что курс для каравеллы проложили заранее не просто так. — Воды там непредсказуемы.
— Зато предсказуем Веласкес — старый дурак, одержимый манией величия, — продолжал гнуть палку Синискалько. — Если этот царек узнает о цели нашего визита, будьте уверены, корабль задержат на год, а может и больше. Узнав о том, что мы ищем, он не посмотрит на мой титул и ваших покровителей. Мы превратимся в пленников. Вы этого хотите?
— А что мы ищем, сеньор Бароци? — поинтересовался Альвар, давно желавший знать, что думает итальянец по этому поводу.
Синискалько долго и пристально на него смотрел, как будто размышляя, можно ли ему доверять. Потом все-таки решился.
— Как вы думаете, какое дерево было изображено на скрижалях? — шепотом произнес итальянец. — Говорят, Понсе де Леон искал во Флориде источник вечной молодости. Говорят так же, что это Lignum vitae[23], посаженное рукой самого Господа. Оно упомянуто в священном писании.
Вот оно значит как. Альвар улыбнулся.
— Намекаете на то, что Господь спрятал Древо жизни в Индиях?
— А почему нет? Колумб утверждал, что нашел там земной рай. Только представьте, — голос Синискалько дрогнул от волнения, — что если нам удастся вкусить его плодов? Два конкистадора на склоне лет обретут вечную жизнь. Согласитесь, такая благость выше посулов папы. К тому же мы все равно вернемся в Италию с доказательством нашей победы и потребуем награду. Вы ничего не теряете.
— Зато вы приобретаете чересчур много.
— Мы, итальянцы, не видим ничего греховного в накоплении богатств. Бог создал человека хозяином мира и наделил чувствами, чтобы тот получал удовольствие от жизни. А какое удовольствие может быть, когда мошна пуста?
