***
Через полчаса мы доезжаем до посёлка бедуинов. В широком ущелье, окружённом со всех сторон горной цепью, рядком стоят странные кубические хижины, сделанные из сухих стеблей и веток каких–то растений. Передней стенки у этих домиков нет — то ли это сделано специально для нас, туристов, чтобы мы увидели, как у них в доме всё устроено, то ли так должно быть на самом деле. А в домиках нет ничего: ни мебели, ни окон, ни дверей, ни очага. Это скорее даже не дома, а шалаши. Прямо на земле — «на полу» — расстелены циновки и коврики. Пожалуйста, заходи, садись, будь гостем. Мы догадываемся, что перед нами бутафорский посёлок для туристов. Перед хижинами бродят мужчины в длинных тогах, женщины, закутанные от затылков до пяток, дети, собаки. Чуть в сторонке отдыхает стадо верблюдов.
Махмуд подводит нас к одному из таких шалашей. Очевидно, это у них что–то вроде кухни. Две бедуинки пекут лепёшки. Мы снимаем весь процесс на видео и щёлкаем фотоаппаратами. Пока наш экскурсовод рассказывает нам о технологии процесса выпечки хлеба, бедуинки делают вид, что нас не замечают. Чтобы услышать всё, о чём говорит экскурсовод, нужно не отставать от него ни на шаг. Но в этот момент я понимаю, что у меня кончилась плёнка в фотоаппарате, и отхожу в сторонку, чтобы сменить на новую. На весу это делать неудобно. Приходится усесться прямо на тёплую серую землю. Потом я возвращаюсь к остальным туристам.
— …Это делается на верблюжьих какашках, — заканчивает свою мысль Махмуд. — Возьмите, не стесняйтесь. Попробуйте, как это вкусно!
Какая–то девушка из наших несмело протягивает руку к лепёшке и отламывает кусочек.
— Из чего это делается? — тихо переспрашиваю я у жены.
Мы так и не поняли, тесто ли на какашках или огонь ими разжигают.
Потом нас ведут к колодцу бедуинов. Закройте глаза и представьте себе: пустыня, посёлок бедуинов, колодец… Представили? Неправильно представили. Это не то, что у нас в деревнях: узкая дыра, обитая тёсом, железная цепь, журавель, звонкое ведро и всё такое прочее. Бедуинский колодец размеров метра три, а то и все четыре в диаметре, и стены его укреплены камнем. Территория вокруг колодца (метров двадцать) обложена непрерывной цепью камешков размеров в мужской кулак: санитарная зона. Это всего лишь символы, предупреждающие знаки, но всем ясно, что здесь должна быть образцовая чистота. Сюда не приведут верблюда, отсюда гонят собак. Вода в пустыне — это святое. Стоит загадить колодец — и посёлок умрёт. Или нужно рыть новый колодец. Судя по его внушительным размерам, работёнка не из лёгких.
