Колмогоров выделяет у Маяковского пять групп ритмических схем, располагая их, так сказать, по степени свободы — от классических хореев с ямбами до верлибра:
1. Классические силлаботонические метры (он приводит в качестве примера «Необычайное приключение»),
2. Дольники (чаще всего четырехстопные) с межударными промежутками 1—2 слога. Пропуски метрических ударений, замечает автор, становятся сильными средствами художественной выразительности. Вспомним «Господин народный артист»:
И песня,
и стих —
это бомба и знамя,
и голос певца
подымает класс,
и тот,
кто сегодня
поет не с нами,
тот —
против нас.
Или — вовсе уж хрестоматийное —
Еще и еще,
уткнувшись дождю
лицом в его лицо рябое,
жду,
обрызганный громом городского прибоя.
Равным образом у Маяковского всегда «выстреливает» короткая — иногда односложная, иногда однословная — строка после нескольких длинных, и он сам понимал, что так — лучше; например, в первом и втором варианте «Мистерии-буфф»:
Эта ставка
последняя у мира в игорне. Слушайте!
Новая проповедь нагорная.
(1918)
Пришел раздуть
душ горны я,
ибо знаю,
как трудно жить пробовать.
Слушайте!
Новая
нагорная
проповедь!
(1921)
3. Ударный (акцентный) стих, собственно и называемый, как правило, стихом Маяковского,— то есть, по определению Вадима Руднева, «стихотворный размер, самый свободный по шкале метрических разновидностей, или метров. В акцентном стихе строки должны быть равны по количеству ударений, а то, сколько слогов стоит между ударениями, неважно».
4. Вольный (или разностопный) хорей и ямб — «Во весь голос» или, допустим, в «Хорошо»:
«Кончайте войну!
Довольно!
Будет!
В этом
голодном году —
невмоготу.
Врали:
«народа —
свобода,
вперед,
эпоха, заря…» —
и зря.
Где
земля,
и где
закон,
чтобы землю
выдать
к лету?—
Нету!
Что же
дают
за февраль,
за работу,
за то,
что с фронтов
не бежишь?—
Шиш.
На шее
кучей
Гучковы,
черти,
