— Да ты я, вижу, всерьёз! — испугалась Тама.
— А ты как думала! — вспылил Пиза.
Муст — Чину:
— Гроза, удар молнии — неотвратимая страшная сила, брат. Все мы, по сути дела, живём под этой угрозой. Однако живём, не прячась, хотя каждый из нас в любой момент может быть убит. Мы живём и даже забываем об этой опасности. Так будем же и мы непредсказуемы, как гроза!
Свеча имеет ореол, разумеется, когда горит.
И чтобы увидеть его, нужно отдалиться от пламени на некоторое, но не слишком большое, расстояние. Особенно хорошо это видно ночью, или туманным днём.
Муст — Вовс:
— Меня раздражают инородцы. Они вопиюще не такие, как мы. Я понимаю: это плохо, что я так нетерпим. Но что делать. Я у себя дома. Я хочу, чтоб у меня дома было всё так, как мне приятно.
— Ну, чем же они не такие, брат?
— Хотя бы тем, что вопят койотами. Для них подобные возгласы стали естественным отправлением восторга. Это потому, что они растеряли всё своё и теперь заимствуют что попало, что им кажется модным. Противно!
— Но, Муст, это же мелочь!
— А меня она ввергает в ярость. Что это они себе вообразили! Тут не Койотия им. Тут наша с тобой Аборигения.
— Ну, а как же иначе им кричать, если весь мир давно уже вопит койотом. Что ж, по–твоему, им кричать ослиными голосами?!
— Они достойны только презрения, поскольку растеряли все свои национальные признаки.
— Ты поражаешь меня, брат.
— У меня сердце поэта, Вовс! Оно болит у меня по всякому поводу. Скажу тебе, Вовс, раз и навсегда: для меня они одинаковы — и куцапы, и холопцы. И те, и другие занимают нашу территорию.
— Но ведь холопцы за нас. Они против куцапов.
— Нам они не нужны. Без помощников обойдёмся.
Из разговоров:
— Великое счастье испытать волю Божью.
— Ты хочешь забрать большую часть своих лет досрочно? Или оставишь их без призора?
— Мал, мёл, мел, мил, мол, мул, мыл, мял, мал.
Ретроспектива
Много лет назад Семивёрстов — Пиза:
— А ты всё такой же языкатый, Пиза!
— Значит, мы с тобой не стареем, Семивёрстов, коль не изменились.
— Может быть, — усомнился Чемпион.
— Слушай, я давно ищу с тобой встречи. Хочу сделать заманчивое предложение.
— Какое же?
— Предлагаю тебе жениться на моей сестрёнке. Баба она ничего. Особенно — характером. И, по–моему, в твоём вкусе.
— Но… я…
— Не думай! Она всё ещё девица — не терял тона Пиза, — но очень шустрая. Поэтому я тороплюсь. Давай, спеши наперехват.
— Шустрая! Как раз таких не…
— Перестань, — снова перебил Пиза, — в моём роду все женщины отличаются верностью до гроба.
