Окаянцы
Вождь:
— Убивать? Зачем же? Непродуктивные хлопоты. Когда они сами это делают, то, бесценное, что в них есть, достаётся нам. Наша миссия пройти и собрать урожай. Так что вперёд и вниз. Окоёмщики мои, дети смерти!
Галлюцинации — агрессия окаянных окоёмников. Они, проникнув в сознание вожделенной жертвы, всё время ей нашептывают соблазны, искушают. Толкая в пропасть смертного греха, откуда у несчастной один путь — в Окоёмию.
Самый же излюбленный их приёмчик — создать суицидную ситуацию: то есть засунуть человечка в петлю, или столкнуть бедолагу с какой–нибудь, желательно, большей высоты. Ещё авария на транспорте — тоже способ.
А вот яд — сегодня дело ненадёжное. Медицина стала опытнее, откачивать научились.
Пуля, нож — старые формы, но верные.
Вот они — окоёмники — день и ночь нашёптывают, подсказывают, что надо и как надо делать. Большие они спецы по этому делу.
Мордатая — поддатая (назаборная надпись).
Вовс:
— Что случилось, Муст?
— Я сошел с ума и убил себя.
Прима из Крыма (доброжелатели про Колировку).
Ох, уж эта Растопырша!
Она обожает мисхорскую деву за её позу.
Она часто замечает и видит всё, что для других недоступно или не имеет значения, что, собственно, есть одно и то же.
Она любит спать, широко раскинув ноги. Когда — на животе, когда — на спине. И в том, и в другом случае смотреть на неё, спящую спокойно, просто невыносимо. Этакая Растопырша.
На берегу, где родилась эта милая девушка, есть маяк, башня коего напоминает патрон с пулей.
Ну вот и настал этот возраст, когда можно, не стыдясь, признаться самому себе, что ты не самый умный и не самый красивый, не самый смелый и не самый–самый… Пур — Шпагатов.
Обеты избудем. Обиды забудем. Они нам не любы. Мы всё–таки люди. От звёздной болезни — до звездной полуды: поблекли, облезли в подобье посуды. Мы долго плутали. От боли устали. Дорога была не легка. Для счастья воскресли, для горя исчезли. Мы всё–таки люди пока.
Марсолуч. Лунолуч. Звездолуч.
Лой. Алой. Аналой.
Ретроспектива
— Нет в тебе, Чин, порядка. Твоя беда в том, что ты художник.
— Какой художник. Дизайнер.
— Ненавижу иностранные подмены! — прямо аж зашипел Муст. — Сказал бы по–нашему — «оформитель».
— Потому что звучнее нашего, оно и приспособилось, это слово, в нашу речь.
— Эх вы! Интеллигенты. Не смысл, не суть, а звук и краска прельщают вас.
— Я хочу побывать в гостях у чемпиона. Никогда не видал, как живёт их элита.
— Как? У меня ведь с ним были только деловые контакты. Он заказал — я исполнил. Мы даже не приятели.
