Главный врач внимательно слушал.
— Ну что же, — сказал он, — пойдём, Боря, поглядим твоего больного.
Навстречу врачам по коридору бежала сестра Катя.
— Всё было хорошо… всё было хорошо… — лепетала она. — А сейчас…
Борис Сергеевич её не слушал. Он уже бежал.
В палате, на подушках, навзничь, в холодном поту, Алёша Бодров.
Прошёл, наверное, целый час, пока врачи смогли, наконец, оставить Алёшу на попечение сестры.
* * *
— Какой меня будет лечить — большой или маленький? — спросил Алёша сестру.
— Высокий, — ответила она. — Борис Сергеевич.
— А зачем меня лечить?
— Как зачем?.. Ты почему к нам попал? Не помнишь? Ты же упал с горы.
— Я?.. Я упал с горы? — Алёша всхлипнул.
— Мы больше с тобой не будем разговаривать, — сказала Катя. — А если начнёшь себя распускать, у тебя поднимется температура. Давай-ка проверим.
Сестра стряхивает термометр и ставит его Алёше под мышку.
— Держи крепче, прижми руку и не шевелись… О чём ты плачешь? Где у тебя болит? — допытывается сестра.
— Нигде, — отвечает Алёша.
Алёша вспомнил: они вместе с Кижаевым стоят на вершине горы. Алёша не смотрит вниз — у него кружится голова.
«Сначала я, а ты — за мной!» — кричит ему весёлый Кижаев.
А дальше?..
Воскресенье. Учитель проверяет в учительской тетради, готовится к урокам на завтра. Голова тяжёлая: ночь спал плохо, а утром был в больнице.
В дверь стучат.
— Кто там?
На пороге дед Василия Кижаева.
— Прошу прощения, если помешал. Хочу узнать: как там в больнице, что врачи сказали? — спрашивает дед.
— Положение у мальчика пока серьёзное, но доктора надеются, что всё обойдётся…
— Ну что ж, дай-то бог! А я поговорить к вам пришёл…
Нелёгкий у них разговор. Василий Андреевич не рассказал учителю, как его внук спрятался за сугроб: кто его знает, вдруг испугался. Это можно понять. Страшно не это. Василий назвал Бодрова «хилей» — вот что испугало деда.
— «Он же хилый, зачем мне его толкать?» Понимаете, сам мне такое сказал! — У Василия Андреевича дрожат руки. — Он его не толкнул. Я Ваське верю. Но мог толкнуть? Как по-вашему?
— Вы, Василий Андреевич, берёте исключительный пример, исключительные обстоятельства… Кого же можно винить в том, что случилось? И ваш внук…
— Мой внук — моя тревога. Василий не толкнул. Но он верховод. А если рядом с ним не такой бойкий, как он сам? Если кому помочь надо? Что же, это его не касается? Лишь бы своя «шапка набекрень»? Какое может быть ему оправдание?
— Василий мог вам так сказать. Он, может быть, не раз так говорил и Алёше Бодрову — дети не всегда добры. Алёша учится у нас первый год. Мальчик действительно физически слаб. Вы знаете, что мне не раз случалось разнимать затеянные вашим внуком драки. Василий, не задумываясь, может пустить в ход кулаки. Но чтобы он дрался с Бодровым — этого я не замечал.
