пастельные цвета здесь в моде. Мимо нас прошла одна женщина, одетая в розовые леггинсы
и белый спортивный топ из спандекса на бретельках. И все. Если это пример того, что
диктует нынешняя мода в Калифорнии… то я, можно сказать, впала в состояние некого
культурного шока.
И знаете, что еще было странно? Никто не ругался. Кое-где пассажиры стояли в
очередях, но никто не повышал голос на клерков за стойкой регистрации билетов. В Нью-
Йорке, если ты выступаешь в роли покупателя, то ругаешься с любым человеком, стоящим за
стойкой, где бы ни находился, – в аэропорту, в «Блумингдэйле» или перед палаткой, где
продаются хот-доги. Везде.
Но не здесь. Здесь все были совершенно спокойны.
И я, кажется, понимаю, почему. В смысле, не похоже, чтобы здесь могли найтись
какие-нибудь причины для расстройства. Снаружи вовсю палило солнце, обжигая пальмы, на
которые я смотрела с неба. На парковке ковырялись в земле чайки – не голуби, а самые
настоящие огромные бело-серые чайки. А когда мы подошли забрать мои сумки, никто даже
не проверил, соответствуют ли наклейки на багаже корешкам билетов. Нет, нам просто
сказали что-то вроде «Пока-пока! Счастливого дня!»
Невероятно.
Перед отъездом Джина, – она была моей лучшей подругой в Бруклине, ну ладно, на
самом деле моей единственной подругой, – пообещала, что я обнаружу в наличии трех
сводных братьев некоторые преимущества. Уж кому знать, как не ей, ведь у нее их четверо –
и не сводных, а родных. И все-таки ее словам я поверила не больше, чем утверждениям, что в
Северной Калифорнии растут пальмы. Но когда Соня подхватил две мои сумки, а Балбес
сгреб две другие, ничего мне не оставив, поскольку Энди уже нес мой рюкзак, я наконец-то
поняла, что Джина имела в виду: братья могут оказаться полезными. Они в состоянии нести
по-настоящему тяжелые вещи и при этом выглядеть так, будто это их вовсе не напрягает.
Эй, я собирала эти сумки и знаю, что в них. Они отнюдь не легкие. Но Соня с
Балбесом всем своим видом говорили: «Нет проблем. Двигаем дальше».
Разобравшись с багажом, мы направились на парковку. Как только открылись
автоматические двери, все, – включая маму, – полезли в карманы и вытащили солнечные
очки. Очевидно, они знали что-то, о чем я не догадывалась. И выйдя на улицу, я тут же
поняла, что именно.
