'Ну, это вряд ли', — думаю я.
— Я тебе сам позвоню.
'Зайка' немедленно всхлипывает. Я вручаю таксисту пятьсот рублей, называю адрес Наташи, после чего, не оглядываясь на отъезжающий автомобиль, иду к своему подъезду. Вызываю лифт, отпираю квартиру и возвращаюсь на кухню. Сажусь за ноутбук и разглядываю свою выпотрошенную почту. Письма — Катины и мои. Глядя на переписку, опороченную детской ревностью и любопытством двух глупых 'заек', я думаю о том, что Наташа, как это ни странно, права: я заигрался в прятки, в то время, как в жизни всегда приходится выбирать между тем, что тебе нравится, и тем, что ты сделать должен.
— Прости меня. — Я выделяю то, что так долго хранил — фотографию Кати, письма и мой этюд, и навсегда их стираю. После чего кладу пальцы на клавиатуру.
'Добрый вечер, Катя, — начинаю быстро печатать я. — Сценарий почти готов, так что я отправляю тебе договор на раздел сервисного центра. Внеси в него паспортные данные, свои и Дмитрия Бергера. Один экземпляр договора вместе с копиями ваших паспортов передашь мне с курьером. Как только это произойдёт, я переведу тебе деньги. На этом наше сотрудничество можно считать законченным'.
Нажимаю на кнопку 'отправить'. Моё письмо уходит, а я откидываюсь на спинку стула и жду. Отклик Кати приходит молниеносно:
'Зачем ты так?'.
Но мне нечего ей ответить'.
— 2 —
24 мая 2016 года, вторник — 8 июня 2016 года, среда.
'Вот и всё: как я ни старалась, но повозка судьбы привезла меня к точке назначения. За две недели, что были у нас с Германом, я решила: он передумает. Он поймёт и не станет принуждать меня к выполнению условий сделки. Но я ошиблась: передо мной был всё тот же Дьячков — холодный, спокойный, расчётливый, обдумавший всё наперёд.
Рассматривая соглашение, упавшее мне на почту, я чувствую, как внутри меня образуется ком. Усилием воли сглатываю и запрещаю себе плакать. Стараясь успокоиться, расхаживаю по квартире и задаю себе вопрос: что мне теперь делать? Да, волей — неволей, но мне придётся предъявлять договор Бергеру. Но сначала я хочу кое‑что проверить. Набираю воздух в лёгкие, давлю вкус непрошенных слёз, беру телефон. Набираю номер, по которому предпочла бы никогда не звонить. Гудок, два, три, четыре. 'Возьми трубку', — мысленно приказываю я.
— Катенька? — откликается папа. — Здравствуй, котёнок.
— Привет, — сухо отзываюсь я. — Скажи, ты свободен? Мне твоя помощь нужна.
— Всё, что только хочешь! — радуется отец, но в его голосе — виноватые нотки, которые всегда возникают при нашем разговоре, потому что между нами призрак моей мамы. Пришло время сознаться: я ношу фамилию матери, потому что не смогла простить отцу его второго брака. Впрочем, женись он через несколько лет после смерти мамы, — и я бы смирилась, я бы слова не сказала отцу. Но папа нашёл другую всего через год.
