— Дим, хватит. Остановись!
Но он силой загнал меня под себя, и я, впервые увидев его неумолимые глаза, испугалась по — настоящему.
— Дима, прошу тебя, нет!
Вместо того, чтобы оставить меня в покое, Бергер принялся добиваться ответа от меня. Это было страшно и отвратительно. Неведомо как вывернувшись из‑под него, я спрыгнула с кровати и отбежала на середину комнаты.
— Бергер, ты с ума сошёл? — Мне хотелось сказать это грозно и громко, но из моего горла вырвался только испуганный писк. Не сводя с меня глаз, Димка скинул с постели ноги, собираясь встать и достать меня.
— Не подходи, или я закричу!
Мой несчастный вопль резанул тишину комнаты. Услышав его, Бергер замер. Вздрогнул, мотнул головой, точно отгонял видения. Положил локти на колени, устало пропустил между пальцами взлохмаченную шевелюру волос. Его руки казались белыми в темноте, а я отчего‑то подумала, что я — с чужаком в одной комнате.
— Бергер, ты с ума сошёл? — обнимая себя руками, чувствуя, как меня начинает трясти, шёпотом повторила я.
— Что? Нет… Всё, Кать, прости. Просто… у меня на работе не заладилось. А теперь ещё и ты…
— Что 'я'? — Больше всего в эту минуту я боялась, что Бергер поднимет голову, и я снова увижу его глаза. — Что я не так сделала?
— Ты стала другой, — помедлив, нехотя произнёс Дима. — Я почти потерял бизнес, а теперь ещё и ты отказываешь мне. Последнее время ты постоянно говоришь мне 'нет'.
— А ты хотел, чтобы я с утра и до ночи скакала, как заведённая кукла? — Гнев, охвативший меня, придал мне нужные силы. — Ты считаешь, что я всегда должна говорить тебе 'да'?
— Можешь молчать. Всё лучше, чем открыто демонстрировать отсутствие желания спать со мной.
— Погоди‑ка. Выходит, ты так пытаешься компенсировать неурядицы на работе? Я за этим тебе нужна? — Теперь кое‑что понятно и мне. А главное, мне стало ясно, почему моё тело перестало отзываться на него. Смотрю на Димку, который молчит. Но молчание — знак согласия. — Дим, опомнись. Твой бизнес — это всего лишь деньги. Это. Всего лишь. Деньги!
— Мужик без денег — для женщины ничто, — Бергер поднимает голову и угрюмо глядит на меня. — И то, что ты стоишь там, а не лежишь здесь, — он дважды хлопает ладонью по простыне, — это как раз лучшее тому доказательство.
Между нами разливается вязкая тишина. А внутри меня образуется новая трещина.
— Прости, но тебе сейчас лучше уехать, — признаюсь я.
— Что? — Димка невольно хмурится.
— Сейчас тебе лучше уйти. Или же уеду я.
