А не занимается ли Редькин свержением диктаторов?
С риском для жизни продолжаю преследование. Кончились тюбики со спецпитанием, пришлось перейти на желуди, которых тут, к счастью, много. Стоит сухая жаркая погода без осадков, которую не помнят долгожители. Часто встречаются красивые животные-хищники. Вышел из строя аппарат для чтения чужих мыслей, вынужден строить догадки. Но это пустяки. Самочувствие хорошее. Вчера я был укушен ядовитой змеей типа кобра чуть пониже спины. К счастью, мне удалось вовремя высосать яд. Так что все нормально. Где-то в Кошмарии потерял лазерный пистолет. Прошу выслать мне двадцать флуидоров для приобретение нового пистолета.
Несмотря на перечисленные трудности, я готов приступить к захвату шара. Если не возражаете, сообщите.
С наилучшими пожеланиями.
Преданный Вам
Агент Ноль Целых Пять Десятых
Письмо второе
Не возражаю.
Шеф.
Р. S. Денег нет.
Глава девятая
>в которой Редькин обнаруживает следы исчезнувшей цивилизации
Стремительное бегство из Кошмарии, картина воздушного боя и взрыв Дворца настолько потрясли Сида, что он забрался под стол и, поскуливая, просидел там несколько часов.
Наконец он вылез и попытался привлечь к себе внимание.
— Мне наплевать на старуху-смерть — нерешительно пробормотал Котлетоглотатель, глядя на Колю.
Редькин молча смотрел в иллюминатор, не желая поддерживать беседу.
— Да, наплевать! — громко повторил Сид. — Но я слишком дорожу жизнью, чтобы рисковать по пустякам. Как которые. — Он сделал ударение на последнем слове. — Если завтра будет решаться судьба человечества и потребуется всего одна жизнь, вы слышите, всего одна жизнь, Джейрано предложит свою!
— Да хватит вам, — Коля поморщился, — ну сдрейфили, с кем не бывает, зачем теперь ломать комедию…
Толстяк съежился, опустился на ящик, губы его задергались, и он заплакал. Коля решил, что это очередной трюк, но слезы перешли в рыдания, и Редькин почувствовал, что Сид не притворяется. Он подошел к Джейрано и тронулся до его плеча.
— Не надо плакать, Сид, — сказал Коля, переполняясь жалостью, — вы смелый и веселый человек, и я доволен, что мы летим вместе.
Кто осудит врача, обманывающего больного во имя его исцеления? Простим и мы Редькину эту святую ложь.
— Я трус, — всхлипывал Сид. — Если бы вы только знали, Коля, какой я трус. Боже, как мне надоело всего бояться. Я боюсь драк, полиции, хулиганов, собак, мотоциклов, злых взглядов, темноты, зубных врачей и всего остального. Я устал бояться. Скажите, Коля, что мне делать? Разве можно так жить?
