Этому не бывать.
Пенелопа обошла стол, пытаясь сохранить дистанцию между их телами, она делала это пока не врезалась в стену. Он заманил ее в ловушку, и теперь не было никакого спасения. Она умрет. Прямо здесь, прямо сейчас, она умрет. Что она успела сделать за свою жизнь? Что люди будут помнить о ней? Сколько людей будут плакать на ее могиле? Тьфу. Она была долбанным библиотекарем. Не то, чтобы было что-нибудь плохого в том, чтобы быть библиотекарем, но она мечтала о большем. Мечты, в которых она не была чьим-то ужином.
Чавканье. Начались занятия в классе керамики.
Укус. Началась попытка сорвать с нее ювелирные украшения.
Облизывание. Началось ... Может быть, облизывание было не так плохо.
Массивное-пятьсот-фунтовое животное сидело на ее стальном столе, голова наклонена в сторону, как будто он рассматривал ее. Его веки опустились, а затем поднялись в сонном, неторопливом мгновении, в нем была уверенность, что она ничего не сделает ему. Иначе, он не был бы настолько медлительным. В действительности, она ни для кого не была угрозой, разве, что для детей, которые приносили вред ее книгам.
- Эй, котенок. Как ты? - Она усмехнулась, надеясь, что это прозвучало хоть немного естественно. Когда он только скривил губы, открывая один из пяти дюймовых клыков, она отступила.
- Я имею в виду, привет, как дела? Могу ли я помочь тебе? Я была бы счастлива, направить тебя туда, куда ты собрался.
У львицы Пенни было много желаний, но не одно из них не включало в себя помощь ему уйти отсюда. Нет, то, что хотела ее кошка, будет включать в себя много трения кожи об кожу на разных поверхностях. На крайний случай сгодятся и твердые поверхности.
Лев фыркнул, обдав ее волной влажного, теплого воздуха. О, парень. Это ... Это положит начало новому способу флирта.
Этот аромат ... Аромат задержался в воздухе и окутал ее кошку соблазнительным объятием. Ее кошка не просто мурлыкала, она пела, прося еще внимания. Внимания и любви. Нет, не просто любви. Она хотела, гораздо большего. Она хотела все, что этот мужчина мог дать.
О, мать ее за ногу. Запах сухих травянистых равнин и весеннего дождя, смешанного с его мужским запахом, а также реакции ее кошки, рассказали ей кое, о чем. Он был не просто великолепным котом, который хорошо пах. Он был котом, который принадлежал ей. На все сто процентов.
Поскольку этот лев был ее парой, она не могла придумать ничего лучшего, чем заклеймить его прямо здесь, прямо сейчас. Неужели поэтому он рыскал между рядов стеллажей? В погоне за ее запахом с одной стороны здания к другому, пока, наконец, не нашел ее?
