1+4+6=1–1–3 + 7=11.
Итак, достаточно, на наш взгляд, убедительных совпадений. Остается организовать экспедицию и войти в пирамиду Хеопса. (Кто спонсор? — Прим. автора).
Мы — дети звезд… Тахионный поток, как из сопла плазмотрона, струей извергается на подлежащую заселению планету, где тахионы, обрастая элементарными частицами, рекомбинируют в двойную спираль ДНК (дезоксирибонуклеиновой кислоты), максимально приспособленной к данной планете. Мгновение — и взращены белки, ферменты, структуры. Мгновение — и жизнь зажигается во всех ее проявлениях! Напыление тахионов происходит при любой атмосфере и температуре, а также в бескислородной среде.
Ураган тахионов, пронзающий вас, — вот ключ к счастью!
Мы обладаем громадным мирным потенциалом. до>ы самые лучшие убийцы — убийцы времени!
Курьер Сириуса
* См.: Э. Церен. Библейские холмы. М.: Наука, 1966. С. 368.
По–разному можно относиться к вышеизложенному. Возможно, это фантазии человека, считающего себя «контактером», записки которого ведутся от имени неизвестного «курьера». Но вдруг в этом есть капля истины!
И прежде чем перейти к описанию загадочного «М-ского треугольника», расскажу немного о себе. Проблемами НЛО занимаюсь около года. Вначале просто нравилось необычное, благодаря которому жизнь сводит с интересными людьми. До этого сталкивался, как и все, лишь с редкими публикациями об аномальных явлениях в нашей прессе. Фантастику, откровенно говоря, не любил. Описывая события в загадочной зоне, я пытался не подражать Стругацким, но в том не моя вина, что события, развернувшиеся под М., схожи с «детищем» фантастов — «Пикник на обочине». Мне кажется, что братья Стругацкие давно побывали в этом или в другом подобном месте и по–своему отразили факты. Единственное, в чем подражаю им, так это в определении «зона». Но иначе место, где происходили чудеса, и не назовешь.
Хотя я в свободное время пишу стихи и прозу, но никогда мне в голову не приходило ни одной оригинальной фантастической мысли, поэтому фантастику писать не пробовал. За маленьким исключением. 1 ода два назад один из моих знакомых — офицер и поэт за долгим ночным «философским» разговором поделился интересной мыслью, которую условно можно назвать «шип». Товарищ мой собирался писать поэму или повесть, отталкивающуюся именно от идеи «шипа». Не знаю, к сожалению, что у него получилось может, он давно опубликовал свое произведение. Жизнь разбросала нас. Но «шип» не давал мне покоя, не хотелось, чтобы идея просто пропала, забылась, затерялась. И, добавив своего воображения, я записал притчу.
