А на том берегу все еще шумело праздничное гуляние. Оно длилось почти всю ночь. Долго еще неслись от берега к берегу крики и песни, не умолкала музыка, Старые Озера то и дело освещались ярко-желтыми ракетами, которые кто-то невидимый запускал в городе…
Афанасий никак не мог уснуть. Он часто подходил к окошку, смотрел на озаренные этими ракетами море, слушал дальнюю веселую музыку и все думал и думал о том, как же теперь будет складываться в Старых Озерах жизнь и у него, Афанасия, и у других староозерских жителей?..
* * *
Поначалу эта жизнь складывалась вполне даже сносно. Как только отшумел, отсалютовал над Старыми Озерами праздник, так она стала постепенно налаживаться, входить в берега, обыкновенная, трудовая, ничем как будто особенно не отличающаяся от прежней, речной. Теперь никто уже не удивлялся ни шумливой морской волне, которая нет-нет да и вздымалась, бушевала на месте прежних лугов, ни чайкам, ни прогулочным пароходикам, снующим из одного края моря в другой. Кое-кто из деревенских мужиков, шоферов и трактористов, прельстился даже было на морскую службу, пошел плавать механиками на этих самых теплоходиках, но вскоре вернулся назад. Работа на море оказалась и малоденежной, и слишком суетной. Володя посмеивался над неудачниками, при случае задевал их:
— Не-е, ребята, по морю ходить надо только на парусах.
— Оно, конечно, — смущались, чувствуя себя виноватыми, те.
К осени Володя женился. Свадьба у него получилась ничуть не хуже морского праздника. Невесту Володя на зависть всем деревенским девчонкам возил в загс на «Летучем голландце». Нужно было видеть, как она царевной-лебедем сидит рядом с ним, сияющая, счастливая, как обнимает жениха за плечо, как улыбается всем остающимся на берегу.
Свадебные столы стояли возле самого моря, ломились от вина и закусок, целый день, не умолкая, играл оркестр. Вот разве что ракет не было. Но их заменили к ночи костром, искры от которого неслись так высоко в небо, что могли поспорить с любой ракетой.
После свадьбы Надежда стала жить в Старых Озерах. Девчонкой она оказалась не только красивой, но и на редкость работящей, бойкой, под стать своему мужу. По вечерам они частенько забегали к Афанасию, посидеть на лавочке, побеседовать с Екатериной Матвеевной или просто полюбоваться морем.
Хорошо было Афанасию и Екатерине Матвеевне наблюдать за ними, слушать их веселые разговоры, вспоминать себя молодыми, только-только поженившимися.
В один из таких вечеров к Афанасьевому дому неожиданно подъехал на машине Иван Алексеевич. Володя уступил ему место на лавочке. Иван Алексеевич присел, долго раскуривал папироску, глядел на море, думая свои председательские думы, а потом вдруг тяжело и устало вздохнул:
