Хватило на неделю…
— Ты не против, если мы вдвоем к тебе приедем?
— Если вы обе не против, так и я не против.
— Только не одновременно…
— Да, чтоб ты сидела в стороне и ревновала? Я этого не допущу…
Сладостное скольжение внутри… Пальцы, познавшие свою музыкальность… Заменяющие меня — нижнего, заполняющие паузы медом и молоком, виртуозные пальчики делателя реактивных, заикающихся оргазмов, движимые и сотрясаемые ритмом «Криденс»… I put a spell on you… Она плачет, будто над гробом матери, хнычет и дребезжит, и, я говорю, ты умрешь однажды в моей постели — смеюсь, шучу… Я лежу в ванне, разбитый и словно скотчем склеенный, дорогая сигарета догорает во рту: мой вечер…
Ничего не могу с собой поделать. Девчонка–продавщица заворачивала сыр, я просто смотрел на нее, и вот бумага развернулась, кусок покатился по зеркальному полу, она приседает на корточки, острые коленки одна над другой, края все более нижней одежды, скулы–косточки, шапочка сбилась — перепрыгиваю прилавок, ловлю ее руку. Боже ты мой, горячая, слабая ладошка, магазин закрывается на обед…
— Мучитель…
— Милая…
Близняшки жутко разозлились, узнав, что на их деньги я сводил в кафе какую–то… Я не хочу спать с ней… Не хочу?.. Не буду… я больше не буду…
— Телевизор новый смотришь?
. — А там что, тебя показывают?
— Все–таки в вас, Андрей Юрьевич, плебейское начало сильно дает о себе знать.
— Слушай, родная, у меня вокабуляр богатый, тебя как послать — матом или по Хайдеггеру?
— Созвонимся…
— Поженимся…
— На фотографиях у тебя совсем другой взгляд.
— Я же сейчас на тебя смотрю.
— Перестань… Почему ты плачешь?
— Я не могу… мне плохо без тебя… Зачем ты такая хорошая…
Оказывается, я «так» посмотрел на нее тогда… Как? Милые, с вами обидно легко — надо только любить вас всех и не бояться в этом обличиться. Сколько же нежности, жалости, любви пропадает в этом мире… Что за хриплые мужчины у вас…
— Ты никогда не спал с мужчиной?
— А как ты думаешь?..
Меня иногда огорчают ее вопросы. Нет прошлого, когда нас двое; ни действительного, ни возможного; нет ничего, что стоило бы ее губ сейчас; зачем же связывать нас с посторонней жизнью, что–то сравнивать, выискивать, выяснять?..
— Я тебе верила! Так верила! Ты меня всему научил!
— Не всему и не главному…
— Стихи читать… стихи-и…
Ну что, она раскопала мое прошлое и, разумеется, настоящее. Письма, пленки, документы, блокноты… Господи, многое в моей жизни началось до нее, многое даже с нею не кончится, неужели я в этом виноват? Вот так взять и нажить себе кучу врагов — разом порвав с женщинами, против которых ничего не имеешь, а к некоторым даже привязан.
