Виктор. Какая?
Эстер. Что, если тебе меня бросить? Будешь посылать мне самую малость— на кофе и сигареты.
Виктор. И ты будешь жить, не вылезая из постели?
Эстер. Нет, я буду вылезать. Но не очень часто.
Виктор. Эстер, ты же умная, ты способная женщина. Ты не должна целыми днями пролеживать бока. Найди работу хотя бы на полдня, и тебе будет куда ходить!
Эстер. Будет куда ходить! Очень мне это надо! (Помолчав.) До сих пор не привыкну, что Ричард не со мной, вот и все.
Виктор. Что поделаешь — мальчик уехал. Он теперь мужчина. И ты должна что-то придумать себе.
Эстер. Не могу я ходить изо дня в день в одно и то же место. Никогда не могла, а сейчас тем более. Ты хотя бы попросил, чтоб Уолтера позвали к телефону!
Виктор. Я просил дежурную сестру. Но, по ее словам, он никак не мог оторваться:
Эстер. Ну и сукин сын. Даже думать о нем тошно!
Виктор. А что с ним поделаешь? Он всегда был такой. Бесчувственный.
Эстер. При чем тут чувства? Раз в шестнадцать лет подойти к телефону— для этого нужны не чувства, а обыкновенная порядочность. Представляю, как тебе противно все это…
Виктор. Сейчас уже нет. Но целую неделю ждать, что он позвонит! За это время я мог пригласить не одного оценщика, а десять. Впрочем, все к лучшему. Нам не о чем с ним говорить.
Эстер. Ты очень злишься на него?
Виктор. На себя. Звонил ему, как дурак…
Эстер. Теперь ты хоть согласен, что надо было браться за это месяц назад, сразу, как узнал, что дом будут сносить?
Виктор. Не брался, потому что не мог заставить себя позвонить ему. Ну его к черту! Как-нибудь справлюсь сам. В конце концов, какая разница?
Эстер. А его доля? Вик, я не хочу долбить тебе одно и то же, но ведь речь идет о деньгах и, судя по всему, не таких уж маленьких. Как ты собираешься договориться с ним?
Виктор. Я уже думал об этом. Раз он имеет право на половину, почему он должен от нее отказываться?
Эстер. Но, по-моему, ты хотел оставить это па его усмотрение.
Виктор. Я передумал. Честно говоря, у меня нет такого чувства, что он мне что-то должен. И я не стану закатывать ему сцеп.
Эстер. Интересно, на скольких «кадиллаках» может ездить один человек?
Виктор. Именно поэтому он и дальше будет ездить на «кадиллаках». Люди, которые любят деньги, пс любят выпускать их из рук.
Эстер. Не понимаю тебя! По-твоему, если он не возьмет этих денег — он подаст нам милостыню. А по-моему, он просто выполнит свои моральный долг!
Виктор. Эстер, ты иногда вдруг начинаешь изрекать прописные истины! Моральный долг! Он даже не поймет, о чем я с ним говорю.
