Уолтер. Конечно, он предпочел бы все это купить, но мало ли что!
Эстер. Не пойму, кто здесь решает — он или мы?
Виктор. Но ты можешь понять, что мне неловко перед ним. Мы ведь уже вроде бы договорились…
Уолтер. На твоем месте я не стал бы так горевать: он получит свои пятьдесят — шестьдесят монет.
Эстер. Попробуй заработать это за день!
Виктор. И все же я хотел бы подумать.
Эстер. Думай, но не слишком долго. (Кивает на дверь спальни.) А то как бы нам не пришлось искать другого оценщика.
Виктор. Несколько минут — мне больше не нужно.
Уолтер. Если тебя волнуют законы, то имей в виду, в этом нет ничего противозаконного.
Виктор. Хорошо, а как я внесу полученные от тебя деньги в свою налоговую декларацию?
Уолтер. Внеси их как подарок. Я не говорю, что это подарок, но так удобнее записать. И никто тебе не может запретить.
Виктор. Понимаю. Мне было просто любопытно, как же я…
Уолтер. Напишешь просто: подарок! И никаких проблем. (Впервые почувствовав рождающийся в брате еще неосознанный протест, Уолтер отводит глаза. Берет со стола рапиру.) Все еще фехтуешь?
Виктор. Когда мне? Для этого надо вступать в клуб и тому подобное. А я даже в субботу и воскресенье то и дело на службе. Просто увидел ее здесь.
Уолтер(словно желая смягчить атмосферу). Мама очень любила смотреть, как он фехтует.
Эстер(хотя и удивлена, но ей это приятно). Правда?
Уолтер. Еще бы! Она не пропускала ни одного его боя!
Эстер(Виктору). Ты ни разу не рассказывал мне об этом.
Уолтер. Мама и заставила его этим заниматься. Она считала, что это благородный спорт!
Виктор. А что, разве нет?
Уолтер. И он это здорово умел! У меня до сих пор синяки от его уколов! (Виктору, который рассмеялся.) Ты был особенно хорош в тех французских фехтовальных перчатках, которые она тебе…
Виктор(вспоминая). Слушай! (Осматриваясь.) Погоди, где же они, черт побери… (Идет к бюро.) Если у меня не отшибло память, они всегда были здесь…
Эстер(Уолтеру). Французские перчатки?
Уолтер. Она привезла их из Парижа. Со сногсшибательной вышивкой. Он был похож в них на одного из трех мушкетеров.
Виктор. Вот они. (Достает из ящика пару украшенных гербами фехтовальных перчаток.) Подумать только!
Эстер. Ой, какая прелесть!
Виктор. А я совсем забыл про них. (Надевает одну перчатку.)
Уолтер. Рождество, тысяча девятьсот двадцать девятый.
Виктор(двигая пальцами в натянутой на них перчатке). Смотрите — до сих пор не ссохлась! (Уолтеру — задавая этот вопрос с некоторым чувством неловкости.)
