— А тогда раздевайтесь, некогда мне. Или валите отсюда. На пустую болтовню у меня нету времени.
Мы хотели её все трое, но каждый понимал, что тот из нас, кто доложит об этом куда следует, будет в выигрыше, остальным же придётся объясняться в другом месте.
— Пошли отсюда, — Ян почувствовал себя задетым. — Отдавай бабки, и мы пойдём!
— Какие ещё бабки? — подскочила Галина. — Разве я брала у тебя деньги?
— Успокойся, — сказала ей Таня укоризненно. — Куда же они теперь пойдут?
— А тогда вперёд, поехали, — Галина сбросила с себя халат и улеглась на спину, раздвинув ноги. — Кто первый?
Никто из нас не шевельнулся, хотя обнажённой эта женщина казалась привлекательнее, чем в халате. Ян глотнул самогонки и вдруг спросил, возможно ли окончательное искоренение проституции при социализме. Я постучал пальцем по лбу, а Таня, которая, очевидно, понимала болгарский, поинтересовалась у меня, откуда этот господин — из Болгарии приехал или с луны свалился? А потом добавила:
— Даже в лагерях е…ся.
— Хотят на х… сесть и рыбку съесть… Не надо тут нас воспитывать, — отозвалась Галина. — Пошли вон! — и прикрыла своё соблазнительное тело. — Танька, кого ты мне притащила?
Тут чех Зденек сел рядом с Галиной; на нём теперь были только рубашка и нижнее бельё. Но эта краля повернулась к нему спиной.
Таня принесла бутылку желтоватого самогона и потребовала у меня, самого трезвого, пять долларов. Я легонько коснулся её груди, прикрытой блузкой, но Татьяна никак на это не отозвалась.
Ян выпил ещё полстакана и заснул в кресле, а Зденек повернул Галину лицом к себе и, осторожно поглаживая ей грудь, отбросил в сторону голубой халат. Увидев крепкие ноги Галины, покрытый будто бы травкой холмик и живот с глубоким пупком, я решил приступить к делу первым, раз уж Зденек оказался таким нерасторопным. Я уже снял пиджак, но тут подошла Таня и показала мне на другую софу. А сначала она захотела выпить со мной. Глотнув из моего стакана, она сказала, что скоро вернётся, и вышла.
Судя по шуму льющейся воды, Таня была в ванной. Мне нравилось наблюдать за купающимися девушками, но в тот момент я очень хотел спать. Между тем, она должна была вот-вот вернуться.
Таня мылась долго. По крайней мере, мне так показалось. У меня слипались веки и всё мерещились мне какие-то стаканы и удирающий с бутылкой минералки Зденек. Я гнался за ним, мне тоже хотелось пить. Знаю его ещё с Праги, он вроде бы никогда не был жадным, а тут вдруг стал удирать. Всю бутылку я всё равно не выпил бы, хватило бы одного глотка, а он всё равно улепётывал от меня со всех ног. Я пытался догнать, орал ему «стой!» и даже вроде бы уже поймал его, но он вырвался, и я крикнул: «Таня, держи!», — а она почему-то помогала ему, а не мне. Это казалось совсем уж странным, я ведь думал, что она на моей стороне. «Таня! — пытался крикнуть я, но слова застревали в горле. — Таня…»
