— Ну, если в виде исключения, то можно, — сказал я.
— Что значит «в виде исключения»? Жизнь даётся человеку только раз — это, Зденек, фраза из твоего реферата, между прочим… — напомнил д-р Ян.
Зденек махнул рукой.
— … Не бывает так, чтобы личная жизнь — отдельно, служебная — отдельно, хмельная — отдельно. Человек живёт только один раз и обязан посвятить себя… — болгарин запутался в словах, — впрочем, сами знаете, чему.
— Знаю: строительству светлого будущего. Это утверждал ещё Энгельс. Знакомая песенка.
— Ну, так давайте вернёмся в гостиницу.
Я понимал, что здесь, вдали от дома, оба они не прочь развлечься, но боятся.
— Нет! — встрепенулся чех. — Профессор, признайся уж сразу, что ты ничего не можешь устроить.
— Или боишься это сделать, — добавил болгарин.
— Чего мне бояться?
Я повёл своих товарищей в центр. Мы вышли на мост над Москвой-рекой. Под нами проплыл ярко освещённый прогулочный катер. Несколько машин такси проехали мимо. Наконец одна остановилась. Я объяснил водителю, в чём проблема.
— Иностранцы? Садитесь, — услыхал я женский голос и увидел девушку на заднем сидении. — Вы откуда?
— Какая разница? — ответил я. — Платим долларами, или как хочешь.
— Можно и долларами, — обрадовалась девушка; судя по всему, такие клиенты попадались ей редко. Она шепнула что-то шофёру на ухо, и тот свернул в боковую улицу.
— Куда везёшь? — спросил я, когда два моих приятеля уселись поудобнее.
— Не бойся, поляк. Русская девушка может даже убить за измену, но если ей хорошо заплатят, она отлично обслужит. А эти двое — тоже поляки?
— Это мои товарищи.
Сначала «Волга» ехала по улице Чайковского, потом по Кутузовскому проспекту, прямо на неоновый лозунг «Социализм — наша цель»… наконец я перестал ориентироваться, да после выпивки и не мудрено было. Ян дремал, Зденек же то и дело спрашивал меня, где мы находимся. Я этого не знал и потому, понимая, что несу ответственность за своих приятелей, следил за тем, чтобы не уснуть прямо в кресле, рядом с водителем. Мои глаза уже слипались, но я был уверен, что нас не ограбят, такое здесь случается редко.
Через полчаса выбрались на окраину Москвы, если судить по низким деревянным домикам и булыжной мостовой под колёсами автомобиля.
Шофёр остановил машину возле одного из домишек, который был выкрашен голубой краской (это нетрудно было рассмотреть в свете уличного фонаря). Сидевшая рядом с нами девушка по имени Таня вышла из машины и позвонила в дверь. Вскоре в дверном проёме обозначился зазор. О чём они говорили, мы не слышали. Таня показывала рукой в нашу сторону.
