Он задремал. И не было никаких вещих снов, и даже призрак отца не явился к нему в тот день…
А потом солнце стало медленно опускаться в неподвижное море и серые дома почти утонули в густых розовых сумерках. Ибишев сидит во главе стола и, изо всех сил стараясь не сутулиться, прижимается худыми лопатками к жесткой спинке стула. Под самым потолком горит люстра. Все пять рожков. Но напряжение слабое и поэтому свет лимонно–желтый. Он сильно искажает лица, придает им восковый оттенок, отчего они становятся похожими на маски. На Ибишеве новая белая рубашка с длинными рукавами и коричневые брюки с вытачками. Волосы его смочены водой и аккуратно зачесаны набок. Он сидит во главе стола и перед ним бокал с шампанским. Он чувствует себя мужчиной и оттого старается держаться как можно увереннее.
Гостей немного. Справа от Ибишева соседка по этажу с шеститилетней дочерью. Девочка все время молчит и внимательно рассматривает всех сидящих за столом сквозь очки на пол–лица с толстыми линзами, из–за которых ее многократно увеличенные глаза похожи на диковинных бабочек. Дальше жена заведующего продуктовым магазином и ее старший сын — студент первого курса педагогического института. Рядом с ними тетка Алии — Валии, ныне покойная, толстая женщина с красным лицом. Она шумно ест, наклонившись над столом.
Вначале были поданы салаты и закуски, в том числе и черная икра. Затем последовал черед курицы, натертой шафраном, красным перцем и сметаной. Гарниром ей послужил рис с чечевицей и картофель фри. Пили лимонад и по чуть–чуть шампанского. И когда наступило время десерта, Алия — Валия торжественно внесли роскошный пирог с консервированными абрикосами на круглом деревянном блюде. Как и полагается, Ибишев задул свечи и получил сердцевинку пирога…
Гости стали расходиться к одиннадцати вечера. Дольше всех задержалась тетка Алии — Валии. Она упорно продолжала есть, даже когда за столом уже никого из гостей не осталось. Она все ела и ела, и Ибишев с раздражением думал, что этому не будет конца. Ему было неудобно оставить ее одну, и он сидел рядом с ней и исподтишка следил за тем, как она методично прожевывает огромные куски пирога.
Она ушла лишь когда часы неторопливо пробили полночь.
Все подарки, кроме чудесного отцовского наследства, лежали на письменном столе в его комнате: полосатая польская рубашка, спортивный костюм, три пары шерстяных носков, роман Стивенсона «Остров Сокровищ» в мягком переплете, коробка фломастеров…
