Я отскакиваю, вжимаюсь в забор и остаюсь невредимым. Иду, потом оборачиваюсь — он уже выгрузил свою любовь из машины и она ковыляет к метро, покуривая и треща по телефону. Я настолько ненавижу сотовые телефоны, что желаю, чтобы у всех, кто их использует — они выпрыгнули из карманов, пробили дырку в зубах и наглухо застряли в глотке. Ни туда — ни сюда! Кхххх! Кхххх! Слюноотделение, утробный рев, коллапс и больше ты уже никому не позвонишь! Почему я так жесток? Потому что прошло время, когда по телефонам звонили! Теперь их, извините за выражение, дрочат! Постоянно достают, засовывают назад, трут, теребят, нажимают, прижимают… Господи, сколько знакомых у людей и как им жжет задницу стремление общаться с ними в самых неподходящих местах. А ведь в телефонах еще есть игры, карты, погоды, часы, видеокамеры и фотоаппараты! И всем этим необходимо время от времени онанировать… Телефоны нужно все время открывать и закрывать. И крутить в руках. Так, наверное, легче жить… Смотрите! У меня есть друзья и есть телефон, по которому я им двести раз в день названиваю… Я не один! Жизнь имеет смысл! Ссссукины дети… Ну ладно, бог с ними.
И это только верхний слой мыслей! Пока я иду — у меня в голове в это же самое время крутятся еще очень много вещей. Интересно — как оно бывает: ты думаешь о чем–то — слышишь внутри себя свой собственный монотонный голос, и в то же время позади всего этого играет какая–то песня, а за песней ты думаешь еще о чем–то — только голос уже едва слышен — это уже более походит не на мысли, а на мутные, животные образы.
Я приближаюсь к территории своего склада. Прохожу мимо будки, в которой в полумраке сонно чаевничает охранник. Начинаю испуганно озираться по сторонам: как я уже говорил, на работу я пока не иду. Мне надо завернуть налево, чуть вверх по холму — туда, где около большой пустой парковке грузовиков растет три высоких дерева, с которых постоянно сыпется дрянь.
Почему я испуганно озираюсь? Потому что боюсь, что в то время, когда я буду заворачивать на свою стоянку — мимо проедет машина с каким–нибудь работником склада. Несмотря на ранний час и сонную полукому — работник обязательно отметит тот факт, что я куда–то перед работой забегал. Потом, уже внутри во время работы он начнет обонять спирт на моем прерывистом дыхании и сделает соответствующие выводы. А ведь самая сладкая вещь на этом свете вовсе не халва и не чья–то вульва. Самая сладкая вещь — это на кого–нибудь настучать! (а вторая по сладости — это кого–нибудь унизить).
