А за этой бутафорией, насколько глаз хватает, расстилается неземной пейзаж: коричневая земля без единой травинки и коричневое небо без единого облачка.
И так — до самого горизонта. А над горизонтом два чёрных солнца светят.
А кругом — тараканы, тараканы, тараканы… Кишат прямо. Да не маленькие, а каждый с корову величиной.
— Р–раз–берись по пятёркам! — командуют. — Чего топчетесь, как бар–раны!
Бывшие пассажиры подчиняются. А что делать? Небось не на Земле… Разобрались по пять человек и пошли строем.
Тараканы — по бокам.
Рядом со следователем Тряпкиным шёл самый крупный таракан, видно — начальник над остальными.
— Слышь, мужик, — по–простому интересуется Тряпкин. — Это как же понимать?.. Это где ж мы находимся?..
— В Глубокой Жопе вы находитесь, — отвечает ему таракан.
— А идём куда? — снова интересуется Тряпкин.
— Куда всегда шли — туда и сейчас идёте, — говорит таракан и мохнатой лапой на два чёрных солнца указывает. — В светлое будущее.
День проходит… неделя… месяц… Тащатся все понуро, как на похоронах. Впрочем, все — да не все.
— Так нам и надо — дуракам! — бодро кричит какой–то человек в косоворотке и с бородой. — Таракан животное умное. Это тебе не клоп какой–нибудь или там — вша!
А уж из толпы и добровольцы вызываются — толпу гнать. К тараканам льстиво подкатывают, услуги свои предлагают. А те не брезгуют. Разрешают.
И вот уже по бокам колонны не тараканы, а — люди. Плёточками пощёлкивают: веселей, мол, топайте, ребята!..
Взобралась колонна на какой–то пригорочек. Поглядел следователь Тряпкин вокруг — ё-моё!.. — да тут вся Россия идёт…
В С Я!
Представлена полностью, как на картинках Глазунова. Кстати, и сам Ильюха здесь же. В соседней колонне. Вот так–то, дядя. Отрисовался…
Тянется–тянется Святая Русь. И живые. И мёртвые.
Кто в лаптях, кто в кроссовках…
Вон Ванька Грозный на посох свой убийственный опирается, рукою в перстнях котелок под короной чешет.
Вон Емелька Пугачёв со Стенькой Разиным — два удалых атамана!
А вон Катька, царица–нимфоманка.
Фёдор Михалыч со Львом Николаичем идут под ручку, о непротивлении злу насилием разглагольствуют.
Пётр Аркадьевич Столыпин твёрдой походкой выступает, накинув на плечи шинель.
А за ним грузин Ёся, по кличке Сталин.
А чуть дальше — Владимир Ульянов, помощник присяжного поверенного, вместе с сестричками Маняшей и Дуняшей да женой Надюшей.
Гришка Распутин — как всегда поддатый, рожа красная, рубаха тоже красная. Шагает, хоть бы что. Частушки орёт:
