Недовольно качая головой, Кестер пытался освободиться, но Гриффит то рывками, то пинками все же оттащил его от дверей покоев баронессы и увлек за собой в темноту анфилады. Он затолкал Кестера в его спальню и сам зашел, закрыв дверь на ключ.
– Сегодня останусь с тобой. И прикую тебя цепями, если посмеешь выйти, – хищно улыбался Гриффит и буквально навалился на Кестера всем своим весом, укладывая его на постель. И тревога отступала, развеивались, растворялись напряжение и страх, и Кестер уже немного веселился и даже тихо и хрипло смеялся, и сцепленный в шуточной драке с другом, падал на толстые, теплые шкуры.
На следующий день вместе со своими гостями они покинули замок, даже не заглянув к пленнице.
* * *
Однако долго удерживать Кестера вдали от баронессы Гриффит не смог, и по прошествии трех недель они вернулись домой.
– Уверяю тебя, с нею все в порядке, – хихикал Гриффит, преграждая Кестеру вход в покои Анны, – Тссс, слышишь? – поднес он палец к губам.
– Да пусти же, наконец, – свирепел от нетерпения Кестер и, отпихнув таки Гриффита, уже собирался открыть дверь, но на мгновение замер, слушая доносящийся из комнаты радостный и нежный женский смех.
– Говорил же я, веселая и здоровая… – прошептал Гриффит и распахнул перед Кестером двери.
Смех резко прервался. Сидящие на краю кровати, державшие друг дружку за руки Анна и Карен так и застыли, устремив свои взоры на вошедших в комнату мужчин, и лица их, будучи еще секунду назад счастливыми и румяными, превратились в некое подобие масок: искаженные ужасом и болью, вытянулись и посерели…
– Вижу, вы в добром здравии, сударыня, – довольный, улыбнулся Кестер и, протягивая руку, подошел к баронессе.
– Еще очень слаба, – прошептала Карен.
– Тебя никто не спрашивает, – грубо буркнул он и знаком приказал Карен удалиться.
Поддерживая рукою живот, Карен неуклюже поднялась и медленно направилась к выходу. Анна же, проигнорировав предложенную Кестером поддержку, нащупала набалдашник прислоненной к постели трости и встала, опершись на нее.
– Могу я посмотреть, хорошо ли справился доктор? – спросил Кестер, опускаясь перед Анной на одно колено. Баронесса хотела было отстраниться, но мешала кровать, а Кестер уже медленно поднимал подол ее платья. И когда взору его представилась обрезанная чуть ниже колена, аккуратно замотанная в некоторых местах пропитанной кровью тканью культя, он чуть не зарыдал, настолько прекрасным показалось ему это зрелище. Нежно обхватив искалеченную ногу двумя руками, он медленно погладил ее снизу вверх. Анна тихо застонала – ей в свою очередь хотелось кричать. Она смотрела на Кестера, как на сумасшедшего, и не удивилась бы, если бы он тут же впился зубами и отгрыз кусок от ее ноги.
