К катастрофе России приложила руку не только Америка. Одним из единомышленников и ближайших сподвижников Хауса стал резидент британской разведки МИ-6 в США Вильям Вайсман (до войны — банкир и после войны станет банкиром, причем будет принят на фирму «Кун и Лоеб»). Через Вайсмана политика Хауса согласовывалась с верхушкой правительства Англии — Ллойд Джорджем, Бальфуром, Мильнером.
Тайные связи обнаруживают такие хитросплетения, что порой остается только руками развести. Так, дядя Троцкого Животовский являлся компаньоном Путилова, солидным акционером «Русско-Азиатского банка». Он находился в тесных контактах с Олафом Ашбергом, хозяином «отмывочного» «Ниа-банка», создал с ним совместную «Шведско-русско-азиатскую компанию». А деловым представителем Животовского в США был не кто иной, как Соломон Розенблюм, более известный под именем Сиднея Рейли. Бизнесмен и одновременно шпион, работавший на Вильяма Вайсмана. Офис, где Рейли вел деловые операции, находился в Нью-Йорке по адресу Бродвей-120. В одном кабинете с Рейли работал его компаньон, некий Александр Вайнштейн. Тоже приехавший из России, тоже связанный с британской разведкой — и устраивавший в Нью-Йорке сборища российских революционеров. А брат Александра, Григорий Вайнштейн, был владельцем газеты «Новый мир» — редактором которой по приезде в США стал Троцкий. В редакции газеты сотрудничали также Бухарин, Коллонтай, Урицкий, Володарский, Чудновский. Мало того, по указанному адресу, Бродвей-120, располагалась банковская контора Вениамина Свердлова, и они с Рейли были закадычными друзьями. Не слишком ли много «совпадений», как вы считаете?
Да и мимо такой фигуры, как Троцкий, британский резидент Вайсман пройти никак не мог. Столько общих знакомых! Вайсман разработал особый план «Управление штормом», согласно коему следовало влиять на события в России через «своих» людей. Позже в написанном им труде «Разведывательная и пропагандистская работа в России» Вайсман уклончиво укажет, что «один из наших американских агентов, очень известный интернациональный социалист… был сразу же принят большевиками и допущен на их собрания». По всем признакам под характеристики этого «интернационального социалиста» подходит только один человек — Лев Давидович.
Внутри России у американо-британской «закулисы» тоже было все схвачено. Ее эмиссаров хватало не только в Думе, но и в царском правительстве. Одним из таковых являлся министр финансов Барк, заключавший крайне невыгодные договоры о займах, которые требовалось «обеспечивать» отправкой в Англию русского золота (и не оно ли потом, после «отмывок» в Британии, США и Швеции, шло под маркой «германского» на финансирование большевиков?) Агентами чужеземных врагов России были также товарищ министра путей сообщения Ломоносов (в дни революции загнавший поезд Николая II вместо Царского Села к заговорщикам в Псков), министр внутренних дел Протопопов (клавший под сукно доклады полиции о заговоре и на три дня задержавший информацию царю о беспорядках в столице). В Февральской революции активно поучаствовали дипломаты и спецслужбы Англии и Франции. Заговорщики, готовившие переворот, были тесно связаны с послами этих держав Бьюкененом и Палеологом.
