- Костер-то развели напрасно, - ворчал Ларион. - Хотя и зима, и ветра нет, однако баловать с огнем не надо. Вон изгородь рядом: жерди сухие. Как бы чего не вышло. А ну, бросайте в костер снег... Матушка Пашу и Митю домой звала...
Ребята торопливо погасили костер и ушли. Над черными головешками некоторое время еще курился белый пар.
27. Идемте, доктор!
Голубело мартовское небо. В окрестных лесах еще лежал глубокий снег, покрытый корочкой наста. Митя особенно любил кататься на лыжах в раннюю весеннюю пору. Как приятно скользить по блестящей лыжне, вдыхая воздух, насыщенный запахом сосен и елей, по временам слыша глуховатое постукивание дятла и оживленный пересвист овсянок.
Отмахав по лесным просекам с десяток верст, Митя возвращался домой и с особым аппетитом поглощал обед. Потом читал, играл в шахматы с братом Пашей или Деденко, иногда - с отцом. Иван Павлович обычно давал сыновьям фору слона или ладью. Но и в этом случае мальчики чаще терпели поражение, одерживая победу лишь тогда, когда Менделеев-старший недостаточно внимательно следил за перипетиями на доске.
Шахматы - прекрасное развлечение, особенно в вечерние часы. Днем же Митя предпочитал улицу. Весной он бродил от дома к дому, навещая одноклассников. Или прогуливался по главным улицам города просто так, без цели. Во время одного подобного хождения ему встретились на Большой Пятницкой Деденко и Пашков. По Прямскому всходу троица поднялась в кремль. Там мальчишки уселись на старинные пушки, стоящие перед арсеналом.
- Наверное, из них Ермак по Кучуму палил, - сказал Деденко.
- Нет, они более позднего времени, - не согласился Митя. - Пушки привезли в Тобольск по приказу императора Павла. Он хотел ими вооружить войско, отправлявшееся в поход на Индию...
- Если расковырять заглушку и набить в ствол пороху, то можно здорово бабахнуть, - размечтался Пашков.
- Столько пороху не достанем, - деловито возразил Митя. - Да и полиция не позволит. Это разбойников на Завальном она упустила, а нас сразу схватит.
- Лесовиков полицейские, точно, проморгали. Теперь бегают по городу, словно потревоженные муравьи, - засмеялся Деденко.
Гимназисты вышли к пустырю у острога. Там несколько подростков играло в бабки. Среди них был и Сенька-Огонь с Кузнечной. На этот раз задираться он не решился: и улица не своя, и гимназистов - трое. Тем не менее, Сенька и его дружки посматривали все более неприязненно. Лучше было уйти...
Вернувшись домой, Митя застал мать в столовой, что-то читавшей за конторкой. Услышав стук двери, она оторвалась от бумаг, подняла голову:
