Я составил уравнения. Они совпали с теми, что были у Андрея. Но решение их давало отрицательное число. Я перепроверил все сначала. Никакой ошибки не было. Тогда я посоветовал Андрею написать, что один станок ломает детали. Ему это не очень понравилось. А я сказал ему, что не шучу и что я бы так и написал. На самом деле, трудно сказать, написал бы я так, если бы этот вариант попался мне. Но тогда мне казалось, что я бы так написал, поэтому я и давал такой совет Андрею.
Кажется, он не написал, что станок ломает детали и получил четверку за письменную математику. Задачка его оказалась с изъяном. Письменную математику провалило слишком много народу. И на устную математику стали допускать с двойками.
Было еще одно удивительное обстоятельство, связанное с письменной математикой. Там была одна довольно громоздкая (хотя и не сложная) стереометрическая задача. И тут выяснилось, что один из наших кружковцев, Юра Заславский, писал тот же вариант, что и я. После экзамена мы сверили ответы. Они оказались разными. Это означало, что кто-то из нас не получит пятерку. Это было крайне неприятно узнать.
Я пришел домой и стал проверять свое решение снова и снова. Оно было правильным. Это означало, что у Юры была ошибка. Тем не менее, когда объявили результаты, оказалось, что и он, и я получили по пятерке.
Теперь я возвращаюсь к событиям шестьдесят первого года — к тому собранию в гостиной студенческого общежития, на котором Миша Лейкин публично выразил свои взгляды. Ты, Сережа, пишешь, что собрание в гостиной было стихийным. Я в этом очень и очень сомневаюсь. Это был один из любимых гэбэшных приемов — устраивать всякого рода провокационные диспуты, на которых они собирали сведения о настроениях участников.
Вот цитата из твоего, Сережа, воспоминания.
«Он <Миша Лейкин> знал, конечно, что в любом коллективе найдутся особенно бдительные товарищи, которые посчитают должным пресечь антисоветские настроения. В гостиной среди слушателей был наш однокурсник А… Вот он то, как говорил мне Миша, и стал стукачом».
«Найдутся особенно бдительные товарищи» — это не совсем точно сказано. Считается, что около двадцати процентов людей любого коллектива сотрудничало с гэбэшниками. Я не знаю, насколько эта оценка верна. Но думаю, что она недалека от истины. Каждый пятый стучал — это очень похоже на правду. Не думаю, что мехмат был каким-то исключением. Если в гостиной было, скажем, двадцать человек, то четверо из них действовали в соответствии с полученными ими у гэбэшников инструкциями. Так что, почти дословно повторяя слова нашего знаменитого писателя, скажу нечто печальное о вечере встреч. Общаясь со своими однокурсниками, можно случайно пожать руку тому, кто на тебя стучал.
