Познания психоанализа, прочно стоящие на фундаменте фрейдовских открытий, способствовали развитию психотерапевтических методов, дающих возможность излечивать больных, страдающих неврозами, что можно считать одним из величайших достижений нашего цивилизованного века. Но и все же, психоаналитическая терапия, несомненно являясь самым эффективным оружием борьбы с невротическими заболеваниями, и по сей день продолжает оставаться делом весьма дорогостоящим, как материально, так и в отношении затрат времени. Означает ли это, что психоанализу навсегда суждено остаться наукой элитарной, доступной лишь избранным? Конечно, нет. Ведь лечение неврозов (различной тяжести) как таковых — не единственная область, где познания психоанализа приносят большую пользу. Сегодня они успешно применяются и в других областях, среди которых в последние годы на первое место выступает педагогика.
«Только одну тему я не могу так просто обойти, — писал Фрейд в 1938 году, — не потому, что много понимаю или сам так много сделал в ней. Совсем наоборот, я ею почти никогда не занимался. А между тем это так чрезвычайно важно, так много обещает в будущем и, может быть, является самым важным из всего, чем занимается анализ. Я имею в виду использование психоанализа в педагогике, в воспитании будущего поколения. Рад, по крайней мере, что моя дочь Анна Фрейд видит в этом свою жизненную задачу и ликвидирует, таким образом, мое упущение».
Надо сказать, что первые педагоги-психоаналитики, — и в их числе, кроме упомянутой дочери Фрейда Анны, можно назвать Мелани Кляйн, Марию Бонапарте, Микаэля Балинта, — ставили перед собой задачу весьма глобального масштаба, а именно общую профилактику вероятных будущих неврозов в детском возрасте (основа невротических заболеваний, как известно, закладывается в детстве). Но задача эта, к сожалению, оказалась невыполнимой по причине чрезвычайной сложности человеческой личности, где число вариантов развития, можно сказать, неисчислимо. Следует заметить, что и тоталитарные режимы в свое время играли мыслью использовать психоаналитическую педагогику, но, конечно, не для достижения индивидуального счастья отдельной личности, а для формирования поколений «правильных» — на их взгляд — людей. В Москве в первые годы советской власти существовала психоаналитически-педагогическая школа-интернат, в которой, кстати, учились отпрыски высокопоставленных членов правительства, и среди них старший сын Сталина Яков. Но и из этой затеи ничего не получилось. Когда выяснилось, что сила природы человеческих влечений не позволяет взять себя под контроль, психоанализ в России на долгие десятилетия закончил свое существование, а многие из ученых-психологов поплатились своими жизнями.
