– Правильный вопрос, детка. Об этом нужно спросить моего зятька – это он открыл счета новым русским и украинским клиентам, «абсолютно надежным и прозрачным», по его словам. Недаром он туда зачастил. Да и чего уж тут кокетничать, они горазды на соблазны на всех уровнях, обольщают по всем сатанинским правилам – у них даже бордели в монастырях размещены. Да и я, старый дурак, повелся. А ведь сказано, что если сделка с дьяволом кажется тебе удачной, пересчитай свои конечности.
– Но как ты, такой профессионал, попался на эту удочку?
– Элементарно! Хоть с годами мы и делаем меньше глупостей, при этом растет их качество. А в условиях европейского кризиса нормально вкладывать деньги в развивающиеся страны, это чистая финансовая логика. И те, кто вкладывает, должны быть готовы к рискам. Но есть риски и «риски». Кто во всей Европе имеет смелость сказать, что этой страной правят бандиты? В самом примитивном смысле этого понятия. Зато это был один из важнейших уроков в моей жизни – дьявол весьма изобретателен в способах отъема душ. Компромисс – основной инструмент в этом процессе. Избежать искушения можно, лишь полностью отказавшись от соблазна совершить обмен… А за уроки приходится платить.
Ночи любви с Карлом были лучше всех Практик и Инициаций, которые Лора пережила. Уже хотя бы потому, что там, в Практиках, она была одна, а сейчас все делила с единственно дорогим человеком. Иногда только телесное сможет дать новое пространство огню, свежий кислород касаний, поцелуев и объятий. Тогда всё снова загорается с новой силой. И главное, Лора, чувствовала, ощущала всеми имеющимися органами чувств, что ее любят. А что может быть важнее и сильнее такого чувства. Только то, что она любит сама.
Проскочив обычную фазу влюбленности, они, счастливые, вошли в глубокие воды приятия, понимания, сродства, искренности. Не было экзальтации, но было ощущение полноты, правильности и полной гармонии, когда каждое движение души и тела вознаграждается адекватным ответом.
Он лежал рядом с ней на животе, вытянув руки вдоль тела. Во сне одна сторона лица была прижата к подушке. Рот и ноздри слабо подрагивали, как будто он вдыхал запах цветка или собирался поцеловать ребенка. Лора подумала, что сила личности и обаяние этого человека преодолевают все показное не только в нем самом, но и в окружающих и доходят до самых печенок. Она почувствовала, как ее сердце попало в тиски, и теперь эти тиски сжимаются. И там, у него в постели, к Лоре пришла та самая Радость, о которой говорила Беа. Но радость эта как бы не принадлежала ей одной – это было огненное колесо, катящееся через пространство и мир.
