Так же немного удручает тот факт, что при разговоре, особенно в том, в котором я указываю на чью–то вину, постоянно сталкиваюсь с проклятым выбором. Хочешь сказать одну из трёх фраз. Пока думаешь, не слишком ли они резкие — две из них забываешь. В итоге произносишь четвёртую. И после разговора уходишь неудовлетворённым, простившим человеку, который меня разозлил, его проступок. А ведь не указал ему его ошибку, и он дальше будет делать подобные ошибки. Правда, большинство людей не меняют своё поведение, даже когда их неоднократно мокнёшь в их ошибку. Тут нужен гипноз. Но даже если предположить, что я им достаточно хорошо владею, и не боюсь его применить, мне жалко тратить время на этого недотёпу, ведь я надеюсь, что я с ним уже не буду иметь дел в дальнейшем. Ладно, чёрт с ними, махнуть рукой — вот тебе самый простой и распространённый способ «решения» проблемы.
— Привет, — вошла ко мне Елена.
— Привет.
— Как дела?
— С каждым днём всё лучше, лучше и лучше.
— Вот как? Замечательно, — улыбнулась она. — Даже не буду спрашивать, что изменилось. Тут у некоторых наоборот осеннее обострение депрессии.
— У меня часто настроение поднимается, когда ты заходишь.
— …Ясно…
— Новая блузка? Голубой цвет — цвет спокойствия справедливости уравновешенности и примирения с миром.
— Я не знала. А что тебе снится?
— К сожалению давно снов не было. Зато всплывают кое–какие фрагменты, я пока не понял при каких состояниях они приходят чаще всего.
— Что за фрагменты?
Я рассказал ту чушь. Вообще не люблю говорить о незаконченном, но мне показалось, что сейчас это сделать нужно.
— Интересно. Ты уже говорил об этом кому–нибудь?
— Нет. Ты — первая в моём списке, — указывая на неё рукой.
— Я польщена… Ну что, тогда я пойду…
Сразу после разговора в голове вспыхнул огромный тёмный огромный зал с трубами под потолком большими генераторами или двигателями и рядом из небольших помещений. У стен были что–то вроде карнизов. Всё выглядело старым и брошенным.
Опять. Что вызвало это? Волнение? Да бывало, волновался и по больше. Э-эх, жаль я не кандидат психологических наук. Столько разных исследований мог бы провести, часть из них даже легально. Почему не исследуют мутацию вследствие радиоактивного облучения? Люди довольствуются скупой фразой о том, что вот, дескать, всё плохо, а на одного из тысячи оно подействует положительно. А почему? Разве не хочется изучить причину, и использовать дар природы для ускорения развития? Можно было бы привлекать смертников, да и обычных людей и облучать их небольшими дозами, а затем её просто снимать.
