Неожиданно девушка резко вскинула руку и закричала именно мне, но уже в следующую секунду послышался скрежет металла и грохот. Я развернулась и увидела, как троллейбус врезался в столб с огромным рекламным баннером. И эта бетонная махина неотвратимо и странно, словно в замедленной съемке, падала на меня. Народ с «зебры» бросился врассыпную, я тоже. Да только не судьба. Шпилька от крутого разворота застряла в трещине размягченного жарой асфальта. Я судорожно дергала ногой, пытаясь вырваться из плена, и в ужасе смотрела, как на меня падает баннер.
Удар, грохот, боль… Перед тем как померк белый свет, солнце на мгновение осветило красный «кавасаки» и девушку, бегущую ко мне, сдирая яркий шлем и встряхивая длинными черными волосами.
Оригинально! Кто-то перед смертью свою прожитую жизнь видит, а я — девушку и сияющий мотоцикл.
Глава 2
— Марго, я не вижу ничего особенного. Все в абсолютном порядке, ты же только недавно свою девочку из салона взяла.
— Миш, я не знаю, что случилось. Я и так сегодня на нервах вся, а тут еще это…
— И что случилось такого, что железную леди напугало?
— Не язви!
— Прости, Рит, что там случилось-то?
— Да… я к подруге ехала, выехала на перекресток, тормознула… а там троллейбус в столб рекламный врезался. За рулем стажер был, его жигуль подрезал, парень резко руль вывернул — и в столб.
— И что? Тебе троллейбус жалко? Или столб?
— Придурок! Мне девушку жалко, которая в тот момент дорогу переходила. Ее этим столбом раздавило буквально. Она на шпильках была и застряла, видимо… Я пыталась предупредить… Все разбежались, а она не успела. Это было так ужасно — видеть, как падает та махина, а она словно муха в паутине бьется…
— Прости, Маргош… может это судьба?
— Ну да, судьба, что ж еще?
— Я понимаю, жутко, но ты-то чего так убиваешься? Как в гонках жизнью рисковать, так не страшно, а тут… Как будто ты ни разу аварию не видела. Или погибшая твоя знакомая?
— Нет, не знакомая. Не знаю даже. Просто среди той толпы, что переходила улицу, она выделялась сильно. Вся такая ярко-желтая, летящая, солнечная… Девушка бы выжила, если бы на меня не засмотрелась. А я теперь чувствую себя виноватой.
— Брось, Марго. Ты еще себя обвини… Судьба такая, хоть что делай, а не убежишь.
— Я понимаю, но от этого сейчас не легче. Когда баннер подняли, там сплошная кровь… И ее желтое платье больше кусочек солнца не напоминало. Я, наверное, никогда больше на желтое спокойно смотреть не смогу. Перед глазами эта несчастная девушка изломанной куклой лежать будет.
