– Понятно. Вы снова поссорились с Ребеккой? А я тебя предупреждал: она интеллигентная кобыла из хорошей семьи, ей нельзя шептать на ухо тексты песен группы «Ленинград»…
– Прости, Ставр. – Мой четвероногий друг развернулся и ткнулся мне мягким храпом в грудь. – Я думал, некая толика лёгкой вульгарности позволит ей раскрепоститься. Ещё чуть-чуть, и бастион скромности пал бы…
– Ладно, помирю, не в первый раз.
– Ты мне что-то принёс почитать? – Центурион догадливо покосился на оттопыренное голенище моего сапога.
– Держи. Карлос Кастанеда. – Я достал книжку, положив её перед ним на ясли. – Сам не читал, рекламировать не буду, но многим нравится. Как продвигается собственное творчество?
Мой конь сделал вид, что не слышит, ибо весь поглощён новой книжкой. На самом деле ни для кого не секрет, что Центурион ударился лбом в сочинительство, выпрашивает у Эда бумагу, чернила смешивает сам из дёгтя и навоза, что-то там себе упорно калякая в свободное время. Повесть, рассказ или роман, не знаю, Ребекка намекала, будто бы нечто автобиографичное, типа мемуаров. Вот этого особенно не хотелось бы…
– Напомни, мы с тобой не ездили в земли барона Роскабельски?
– Были в позапрошлом году, зимой, – закатив глаза, что-то начал подсчитывать чёрный конь. – Примерно за неделю до Рождества, меня там чуть не подстрелили. Если поедем туда и в эту зиму, напомни, чтоб я хотя бы обсыпался мукой.
– Будешь похож на большой пельмень.
– Зато не буду похож на мишень в тире.
– Короче, этот мерзавец, козёл, негодяй и…
– …гомофоб, – блеснул образованием Центурион. – Ой, сорвалось, прости, продолжай, венец природы!
– Надеюсь, это не сарказм. – Я сурово вскинул бровь, прекрасно понимая, что сарказм и есть, причём чистой воды. – Просто напомни мне, сколько времени мы туда добирались, какая дорога, возможно ли тихо и незаметно проскользнуть к его замку?
– Ставр, кому, как не тебе, стоит лучше знать своих соседей.
– Что делать, они нападают на меня чаще, чем я на них.
– Увы, увы, но сегодня, как мне кажется, ты обсуждаешь со мной боевую вылазку или военный поход. Что случилось?
– Дана и её подруги не вернулись в оговоренный срок.
– Плохо.
– Зато Десигуаль, чтоб его на собачьи консервы пустили, вернулся и уверяет, что дампир в опасности.
– И ты ему так легко поверил?
– Нет, поэтому хочу съездить туда и убедиться.
Центурион подумал, помолчал, а потом, не задавая больше вопросов, чётко расписал мне всю схему проезда, вплоть до того, что попытался выложить соломинками примерную карту местности.
