У цыган запрещено делать аборты, значит, через девять месяцев ещё один кудрявый блондинчик появится на свет. Дядя Эдик вхолостую не работает…
Так что домой мы вернулись победителями. Как мы с Хельгой тащили на восьмой этаж лошадь, отмывали её в ванной в четыре руки всеми шампунями, растворителями и даже «Комет-гелем», как вызывали ветеринара и тот вкатил бедняжке Ребекке лошадиную (простите за каламбур) дозу чего-то там антинаркотического, – достойно отдельного описания ещё на половину книги, так что просто поверьте на слово и не будем цепляться к деталям.
Бывший бог заперся у себя в комнате, срочно набирая очередное письмо английской королеве о своих любовных похождениях. Она ему имела глупость ответить один раз, теперь уже раз шесть меняла данные электронной почты, но психи в каких-то вопросах упрямей любого хакера, и Эд колол новые пароли её величества за час-полтора.
А год назад на официальный ящик нашей конторы пришло официальное письмо из МИДа (или что у них там?) Лондона с требованием принять экстренные меры против компьютерного террориста «dyadyaEdik@list.ru». Они решили, что он просто издевается над королевским домом и дипломатическим корпусом Великобритании, а потому должен быть строго наказан!
Капитан честно ответил, что данный гражданин ему хорошо известен, но преследованию спецслужб Англии не подлежит, так как является дипломированным сумасшедшим, и приложил копию справки бывшего бога. Ответа не последовало.
Учитывая, что дядя Эдик ведёт довольно активную жизнь, то у нас дома этих копий штук сто, мы ему всегда во все карманы их распихиваем. Мало ли, вдруг где потребуют предъявить доказательства?
– Папуль, мне тут пришла в голову одна идея…
– Марш в комнату под домашний арест думать о своём поведении.
– Ну, па-а?!
– Ты потеряла Ребекку, подвела меня под увольнение с работы, вызвала массовые беспорядки…
– …очень маленькие!
– Но тем не менее, – сурово продолжил я. – Ты подвергла риску жизнь близких.
– Дядя Эдик меня простил!
– А я нет! Но что хуже всего, ты подвергла опасности свою жизнь. Кто тебе разрешил выходить одной против пятерых вооружённых мужчин?!
– Ты!
– Я?! – Мне пришлось принять позу римского трагика, воздев очи к небу. – Когда? Какими словами это было сказано? Я лишь предупредил негодяев, что поубиваю их, если на тебе будет хоть одна царапина! Где ты видишь в моих словах призыв, разрешение или поощрение идти драться?!
– Па, ты издеваешься…
– Да, – согласился я. – Просто хочу, чтобы ты поняла, что такое ответственность за два мира сразу, и никогда больше не пыталась их соединить.
