Между тем веселье продолжалось. Сергей, не дожидаясь финала, ушёл в комнату. По радио своего магнитофона Sony поймал станцию «15 минут» мятежного «команданте Серо» (Эден Пастора — участник Сандинистской революции, но вскоре после её победы объявивший себя «борцом против марксистов» и сейчас находившийся в Коста — Рике). Было странно слышать программу, начинавшуюся с Сандинистского гимна и наполненную антисоветскими выпадами и угрозами.
В мире всё спокойно, если не считать установки североамериканских ракет в Европе и протестов «мировой общественности» против «вторжения» (?) США в Никарагуа. Громыко заявил, что Рейган ставит Советский Союз перед альтернативой ядерной войны. Франция выслала 47 советских дипломатов, Англия — 3.
Между тем бои в марте на севере Никарагуа продолжались, но не интенсивно из–за сильных дождей. Телевидение передало репортаж о похоронах «Анны Марии», одной из популярных «команданте» сальвадорского партизанского движения, обстоятельства смерти которой пока не ясны. На митинге выступили Литисия Эрера и командующий сальвадорским Фронтом Каэтано Карпио («Маршал»). В Сальвадоре началось большое наступление партизан по всей стране.
Неделя для Кольцова прошла в различных разговорах и переговорах.
«Домашние» пытались втянуть его в разборки между Орловым и «холостяками». Но при его попытке свести стороны вместе выяснялось, что взаимных претензий нет. Сергей понимал, что за спиной Евгения маячит Татьяна Фёдоровна, и ему приходится «выкручиваться». Вновь возникло напряжение внутри «тройки». Николай Максаков вертелся между Колтуном и Кольцовым, не желая ссориться ни с тем, ни с другим. Однако вопросы требовали решения…
На совещании в Департаменте Вероника, крупная мулатка лет тридцати пяти, сменившая Хуго Мехия на посту директора, в присутствии Кольцова неожиданно подвергла критике его лекционный курс. Через день у них состоялся разговор на ту же тему. «К такому курсу надо относиться очень серьёзно», — заявила ему Вероника. Имелся в виду курс «истории марксистской философии», который начал читать Кольцов для «аспирантов» (студентов–стажёров). Очевидно, что это кому–то из университетского руководства не понравилось. Сергей догадывался, «кому» и отнёсся к этому спокойно. Для него сейчас было важно осуществить свою новую идею: подготовить несколько толковых молодых ребят для направления на учёбу в Советский Союз. До сих пор никарагуанцы отбирались на учёбу в Союз и соцстраны, главным образом, не по образовательному, а по политическому критерию. Университет и CNES к этому имели лишь формальное отношение. В результате отправлялись, как правило, «хорошие» ребята, но иногда даже без законченного школьного образования. Советские преподаватели к их отбору не привлекались.
