Воскресенье, как всегда, прошло в безделье. Беспрестанно шёл дождь. Кольцов весь день сидел дома, слушал переписанные кассеты и читал книгу Троцкого «Как мы сделали революцию?». Из неё он ничего особенно нового не узнал, кроме как о самом Троцком, о его презрительном отношении к русской интеллигенции, и к политическим оппонентам большевиков.
Ноябрь. Праздничный приём в посольстве
Неделя, которая оказалась для Кольцова весьма насыщенной, началась с долгого разговора с Векслером о Евгении. Виктор понимал, что с приездом Рябова его ситуация может круто измениться, и ему срочно нужно было на кого–то «перевести стрелки». Евгений был вполне подходящей для этого фигурой. Во–первых, он был «доверенным лицом» Рябова. Во–вторых, запутался в финансовых вопросах настолько, что это могло не понравиться Рябову. В-третьих, порядок в группе преподавателей следовало начинать наводить с её руководителя. Всё — логично. А Виктор оставался на «той стороне».
Во вторник в «Планетарий» приехали Рябов, Павлов и Векслер и было проведено собрание всей группы. Рябов выступал очень резко, Евгению досталось по «полной программе». К тому же выяснилось, что он, собирая деньги на праздничный университетский банкет, попытался опять «заработать» на том, чтобы закупить ром в аэропорту (а это — большая разница). Николай Максаков, по глупости, оказался в этом замешан. По предложению Векслера, Кольцова, неожиданно для него, избрали «профоргом» (парторгом) группы… с «чрезвычайными», как выразился Рябов, полномочиями.
Кольцов понимал, что радоваться нечему. Виктор явно его «подставлял» под Рябова, который вряд ли простит ему «стоматологический скандал», который вышел за пределы группы и стал известен в посольстве. Сам Евгений воспринял случившееся спокойно, он умел быстро переориентироваться.
Уже следующим утром в автобусе Евгений получил от Кольцова отпор и Хосе сразу же поехал в университет (а не по личным делам» Евгения и его друзей, как это стало уже обычным).
Начался каскад предпраздничный мероприятий.
В университете была открыта фотовыставка, посвящённая Советскому Союзу, которую сделали «русисты». Но её открытие никто из руководства университета, кроме Абеля Гараче, не посетил. Если бы «русисты» не привели своих студентов, то Евгений держал свою речь в пустом пространстве.
После этого, по просьбе Хуана, Кольцов отвёз его в посольство и познакомил с Чукавиным. Вроде бы они друг другу понравились. Накануне у Хуана состоялся «мужской разговор» с мужем Сильвии, за которой он решил «приударить». Забавно, если бы это ни касалось работы.
