Воскресенье прошло, как всегда скучно. Хотя в городке никарагуанские «милисианос» проводили военные учения, поэтому весь день вокруг раздавалась стрельба. Лида пребывала в очередном нервном кризисе. Сергею пришлось пойти «по гостям». Сначала зашёл на VL7, где Евгений подарил ему два кокоса со «своей» пальмы. Потом отправился к лётчикам, вернуть фотобачок и передать письма. Ребята на аэродроме передавали свою корреспонденцию (а иногда и получали небольшие посылки) через лётчиков рейсовых самолётов. В Москве эти письма опускались (без обратного адреса) в обычные почтовые ящики. Это получалось быстрее и надёжнее…
Вечером Сергей просмотрел книжку американского психолога «Sexualidad Humana…», которую ему дал доктор Флорес. Очень познавательная книжица.
На следующий день Кольцов вместе с Сильвией и Хуаном (на его машине) вновь побывал в Леоне. На этот раз разговор с Гонсало был конкретный. Обсудили представленный им проект организации школы (факультета) социальных наук и методического «кабинета» при Департаменте. Обсуждение оказалось напряжённым. Молодой преподаватель из Мексики, — похоже, автор проекта, — заявил Кольцову:
— Вы, советские марксисты, навязываете своё мнение, а, между тем, не способны к самокритике. Вы всегда правы…
На это Сергей ответил коротко:
— Мы — советские марксисты правы всегда потому, что у нас за спиной опыт победившей революции, а у наших критиков — только своё личное мнение.
В итоге проект был забракован, а план создания кабинета одобрен.
После этого Гонсало отвёз гостей на своём джипе на Тихоокеанское побережье в 14 км. от города, где в уютном ресторане «Poneloga» они пообедали. Гонсало не преминул вновь завести разговор с Сергеем об его переводе в Леон. Конечно, соблазн был велик. Серей понимал, что здесь ему будет предоставлена полная свобода действий и, к тому же более комфортные жизненные условия. Но отказаться от уже втянувшей его «столичной жизни» он не мог. В университетской «Libreria» он купил книгу Берлингуэра (генсека Итальянской КП) о «Еврокоммунизме».
Во вторник Кольцов впервые выступил на партсобрании в посольстве, посвящённом «повышению ответственности». Он заметил, что посол обратил внимание на его выступление, и поинтересовался о нём у рядом сидевшего Крашенинникова. Но это, похоже, не понравилось вернувшемуся из затянувшегося отпуска экономическому советнику Рябову (уже пошли слухи, что у него были какие–то «проблемы» в Москве).
