Усиленно вглядывается Павел в мир, ограниченный оконным квадратом чуть больше телевизионного экрана. Но «боковое зрение» работает у него самым исправным образом: в орбите его неизменно находятся и входная дверь и Петр.
Поднимает голову и смотрит на часы Сергей. Да, без малого пять. Квадрат окна ощутимо сереет. Не мудрено, в конце ноября вечеру как раз положено в это время воевать со светом дня.
— Сколько же еще нам тут сидеть? — чуть слышно проговорил Сергей в самое ухо Павлу. Кулешов в смежной комнате сразу встрепенулся, но сделал рукой жест, который можно было понять и как предупреждающий и как разрешающий — ладно, мол, если аккуратно, то, так и быть, пообщайтесь, скрасьте хоть немного томительное ожидание. — Не бесполезно ли наше сидение? — продолжал Шлыков. — Это было бы самое обидное. А есть, между прочим, хочется страшно. Слушай, давай я тебе для отвлечения поведаю одну жуткую историю. Не возражаешь?
И, соорудив из ладоней подобие рупора, Сергей пусть и шепотом, но не торопясь, делая в подходящих местах многозначительные паузы, начал рассказ о событиях, детали которых были ему сообщены не кем иным, как самим Толей Коробовым — человеком, достаточно хорошо известным в МУРе.
Итак, в ночь, когда все это началось, Толя Коробов дежурил по угрозыску от своего отдела. Многомиллионный город отдыхал перед новым днем труда, и никаких происшествий, которые могли бы заинтересовать МУР, не происходило. Толя уже заканчивал третью партию в шахматы с репортером из одной московской газеты, готовившим полосу о ночной жизни города. Молодому журналисту (он просил себя называть просто Митя), после окончания университета только-только пришедшему в газету, досталось одно из самых интересных заданий: рассказать читателю о делах и заботах милиции. Но в городе было спокойно, телефон почти все время молчал. И лишь под утро дежурный по городу скомандовал:
«Лейтенант Коробов! На выезд».
Поступило сообщение, что неподалеку от Курского вокзала взломана и начисто очищена большая продуктовая палатка. Внутри палатки лежит зверски убитый человек. Постовой милиционер, обнаруживший преступление, ничего на месте происшествия не трогал, ждет приезда оперативной группы из управления. Как и положено при убийствах, на место одновременно с сотрудниками розыска и экспертами выехал и работник городской прокуратуры.
Было четыре часа утра, но тьма еще и не думала рассеиваться. В Зарядье подняли с постели электромонтера из ближайшего домоуправления, чтобы он подключил к палатке свет: очевидно, жулики остерегались, что сработает сигнализация, и в нескольких местах перерезали провода. Пока искали электромонтера и он орудовал перед входом в палатку, попробовали пустить по следу розыскную собаку. Но мелкий, упорный дождь, шедший всю ночь и продолжавший моросить и сейчас, испортил все дело. Собака покрутилась-покрутилась вокруг палатки и стала шумно, как бы демонстративно, отряхиваться: что же вы, мол, люди добрые, заставляете меня стараться в такую мокротищу?
