Неотвратимость | страница 78

— Будущее покажет. А сейчас, Матюшин, вот вам бумага и пишите все, как договорились. Не забудьте про «золотого теленочка» на юге.

— Это только некоторые предположения, Павел Иванович.

— Пишите и о предположениях…

Матюшина приговорили к пяти годам лишения свободы. Олег Григорьевич попрощался со старшим лейтенантом Калитиным, написав ему письмо в своем обычном возвышенно-сентиментальном стиле. Обещал, что «твердо поставил точку». Вместе с другими заключенными его повезли туда, где преступникам полагается отбывать наказание.

— Приветствую вас, Павел Иванович, пожалуйста, распишитесь, — с этого обращения обыкновенно начинался у старшего лейтенанта Калитина рабочий день. Он ставил свою подпись в большой конторской книге, приносимой секретаршей, брал донесения, рапорты, сводки и говорил:

— Спасибо, Раечка.

Секретаршу отдела все называли Раечкой, хотя и возраст и внешний облик этой уже готовящейся стать чуть ли не бабушкой, располневшей, степенной женщины требовал куда более почтительного отношения. Но когда перемены в человеке происходят на глазах, в течение многих лет, они как-то мало фиксируются вниманием. И люди видят обычно друг в друге то, что память закрепила когда-то. Уже стольких начальников отдела пережила секретарша за 25 лет службы, а все Раечка да Раечка.

Нашелся бы такой литератор, расшифровал одну за другой короткие записи в конторской книге с грифом «секретно», единовластным владельцем которой была Раечка, — право, получилось бы увлекательное произведение о борьбе с уходящим в прошлое, но еще цепким, упорно сопротивляющимся преступным миром.

Так думал Павел Иванович, рассматривая лежащий перед ним документ с резолюцией майора Вазина:

Предложения… Их много. И все разные. Как это нередко бывает, пока старший лейтенант не скажет: «будем действовать только так», в группе Калитина нет единства мнений. Да, именно в группе не Кулешова, а Калитина. Петя Кулешов первым из четверки друзей сдал кандидатский минимум, и его приняли в заочную адъюнктуру. Пришлось обратиться с просьбой к руководству:

— И с временем будет неважно. И придется нередко отлучаться для подготовки к экзаменам. А там, смотришь, защита подоспеет. Так что прошу освободить от старшинства. Кто заменит? Калитин. Он себя уже неплохо показал. К тому же и я рядом буду, всегда подскажу что, если надо…

Может быть, как раз потому, что Павел хорошо понимал, как нужны будут, особенно на первых порах, советы товарищей, а скорей всего как-то сложилось само собой, что в группе Калитина все важные шаги — совместные ли, каждого — непременно обсуждались на «оперативных квартетах» — так именовали ребята свои, обычно ежевечерние собеседования. Творческий подход и всяческие искания хороши только в том случае, если они дают плоды. А голоса в группе на этот раз разделились пополам: Павел и Серега Шлыков твердо стояли за свой вариант розыска, а Петя Кулешов и Валерка Венедиктов, как они считали, имели не менее обоснованную позицию. Не было единства во взглядах на подход к розыску преступников и у руководителей отдела. Разбрасываться, идти различными путями не имело больше смысла. А принять окончательное решение означало двинуть в действие большие силы. Раньше Павел непременно отстаивал бы то, что полагал единственно верным. Дело страдало от нерешительности, а раз так — Калитин бы, не колеблясь, шагнул через законы субординации и обратился за поддержкой к самому высокому начальству. Но то прежде. А сейчас старший лейтенант колебался. Виной тому скорей всего был Матюшин.