– Уничтожение гоночных призов заставило тебя почувствовать себя лучше?
– Нет.
– Почему, как тебе кажется, ты сделал это: разбил машину и уничтожил призы?
– Потому что не хотел постоянного напоминания о том, кем я был. И кто я сейчас.
У него есть четкое осознание того, почему он ведет себя подобным образом. Это дает мне надежду на его восстановление.
– И кто ты сейчас?
– Лишь внешняя оболочка того, кем я был. – Его плечи опускаются. – Я парень, что не может встретиться лицом к лицу с неудачей, которой является, поэтому каждый раз, когда чувствую подобное, я делаю одно и то же. Иду в бар и напиваюсь в хлам. Затем просыпаюсь в отеле в кровати с двумя женщинами и нечеткими воспоминаниями о прошлой ночи.
Поднимаясь с кресла, со стола хватаю бутылку воды. Я прикрываюсь ею. Знание, что у него был секс не с одной, а с двумя женщинами, сильно меня волнует.
Почему меня это так сильно задевает?
Так быть не должно. Так нельзя.
Я отметаю чувства в сторону и сажусь обратно.
– Прости. Сегодня у меня пересохшее горло, – поясняю я свой рывок к воде.
Он внимательно смотрит на меня своими темными глазами.
– Ты не неудачник, Леандро. Ты пережил кошмарную аварию. То, что ты чувствуешь, нормально.
– Я не… – Он выдыхает. – Я не чувствую себя нормально. Я чувствую себя слабым. – Он шепчет, его голос ломается.
Я чувствую, как его боль смыкается вокруг меня доселе неизвестным мне образом.
– Ты не слабый, Леандро. Ты человек. – Мой голос звучит иначе, даже для моих ушей. Я всегда смягчаю интонации для пациентов, но сейчас в моем голосе что-то еще, что я не могу определить.
Он смотрит мне в глаза и нечто неожиданное возникает у меня в груди.
Сострадание.
Это сострадание. Я все время испытываю его к моим пациентам.
Прежде чем успеваю задать себе вопрос, быстро бросаю взгляд на часы.
Прочищая горло, я говорю:
– Мне правда жаль, что я не могу продлить наш сеанс, но также не хочу оставлять это до следующей встречи. Думаю, продолжение разговора сегодня могло бы помочь. Можешь вернуться в шесть часов, чтобы мы еще поговорили? Как тебе такой вариант?
На его лице я вижу мелькнувшую улыбку, в которой впервые читалась искренность.
– Это было бы замечательно. Спасибо.
Его искренность тронула меня, как если бы моей кожи коснулись пальцами.
Черт! После работы я должна была поужинать с Деном перед его сменой в больнице. Мы оба работаем довольно много, и его смены означают, что у нас почти не было возможности увидеться вот уже две недели.
