— Давай, Степаныч, быстро, — сказал мой временный начальник, — только не дразни ГАИшников.
— Как можно, — сказал Степаныч, — и рванул с места.
Как я понял, мы ехали куда-то в сторону Луги и, не доезжая до неё, свернули в лес. Через десять минут по лесной дороге машина остановилась.
— Уверен, что место то самое? — спросил Виктор Семёнович.
— Обижаете, — отозвался Степаныч, — не далее как вчера здесь был, всё подготовил. Осталось только пойти и взять.
— Давай, — сказал Виктор Семёнович, — мы с Андреем сейчас подгребём.
— Значит, так, Андрей, — он повернулся ко мне, затем приподнял водительское сиденье и достал оттуда пистолет, в котором я узнал мечту всех мальчишек — девятнадцатизарядный «глок» с глушителем. Сейчас ты пойдёшь к нашему Степанычу и, выбрав момент, выстрелишь ему в голову. Я буду там через минуту и скажу, что делать дальше. Я онемел, а Виктор Семёнович спокойно продолжал: Приди в себя и делай, что тебе приказали. Можешь пару минут подумать, но только пару, — Вадим Сергеевич сказал, что ты парень сообразительный, так что поймёшь, что выбора у тебя нет. Стрелять в меня тебе нет смысла, и деваться тоже некуда.
Он открыл дверцу машины, всунул пистолет мне за ремень и подтолкнул — иди. И я пошёл по направлению к кустам, откуда доносились какие-то звуки. Придя, я увидел яму, стоя почти по плечи в которой, Степаныч доставал снизу какие-то продолговатые ящики и складывал их рядом с ямой. Хотя я был ошарашен услышанным в машине, мой мозг работал чётко. Подождав, когда Степаныч, достав последний ящик, собрался вылезать, я вытащил из-за пояса «глок» и выстрелил ему в затылок. Степаныч рухнул в яму.
— А теперь давай приберём место, — сказал незаметно подошедший Виктор Семёнович.
Он протянул мне одну из двух принесённых сапёрную лопатку. Минут десять мы работали молча.
— Теперь нарежь дёрна и уложи его, чтобы не осталось следов.
Он забрал у меня лопатку и, хмыкнув, вынул из-за моего пояса пистолет.
— Не задерживайся, жду тебя в машине.
В машине он сел на место водителя и жестом показал мне на место рядом. Потом включил зажигание и, не трогаясь с места, сказал: — Хороший человек был Степаныч, да жаль, стал смотреть не в ту сторону. Так-то. И тронул с места. Высадил меня у метро Парк Победы и распорядился: — Завтра отдыхаешь, а послезавтра ко мне. Как обычно — к десяти ноль-ноль.
Домой я пришёл расстроенный и растерянный. — Как же так, — думал я, — похоже, меня снова используют как киллера, но на этот раз просто как исполнителя-шестёрку. Так сказать, киллер за зарплату охранника. Дело, конечно, было не в деньгах, просто, разъезжая в Калининград и обратно, я уже размечтался о другой, куда более красивой жизни, чем в пору моей работы на Лёху и Михаила Петровича, о которой я хотел забыть и больше не вспоминать. Оказалось, что та работа меня держит на крепкой цепи и просто так от неё не отделаться. Ни к какому выводу не придя, я решил позвонить Даше и крепко с ней выпить, а завтра попроситься к Вадиму Сергеевичу и серьёзно с ним поговорить. Дашка оказалась свободной, я сбегал за коньяком и шампанским и через пару часов в её объятьях забыл обо всех неприятностях этого дня.
