— Ну-ну! — наигранно бодро сказал я, — Гусары денег с женщин… — и замолчал, устыдившись явной пошлости. На кофе с мороженым денег, что у меня были с собой, хватило, но хватило в обрез. Я понимал, что ничего унизительного в той ситуации, в общем-то, не было, но после этого случая мне почему-то стало неудобно, вроде как стыдно встречаться с Настей, и наша связь понемногу сошла на нет.
Найти новую работу оказалось непросто. Тем более, что я весьма избаловался на прежней. Ни в грузчики, ни продавцом в киоск мне не хотелось. Случалось, что-то предлагали, но всё это было не то. Нарвавшись в нескольких приличных местах на отказ, я всё чаще стал вспоминать Лёхино предложение. Только вспоминать… Последней каплей, изменившей мою жизнь, стал довольно мелкий, на любой взгляд, случай. Устав от беготни по офисам, конторам и объявлениям, я решил отдохнуть, как крутой мэн, так сказать, оттянуться по полной программе. Благо, деньги, заработанные в магазине, плюс выходное пособие позволяли посетить что-нибудь не рядовое, например, ночной клуб. Вечером я приоделся и, не мудрствуя лукаво, направился к ближайшему к дому ночному клубу. Подошёл к одиннадцати вечера, смотрю, реклама гоняет по фасаду тысячу огоньков, музыка гремит, за квартал слышно, у входа иномарок, как сельдей. У двери, как положено, качок.
— Ты, — спрашивает, — куда?
— Не видишь, — говорю, — сюда.
Оглядывает он меня этак внимательно-презрительно:
— А по-моему, — говорит, — парень, ты ошибся адресом, тебе, я думаю, не сюда.
Тут открывается дверь и выходит молодой, весь лощёный, в смокинге и бабочке — сразу понятно, что здешний администратор.
— Погоди, Толик, — говорит качку, — я сейчас разберусь.
Подходит ко мне и тихо спрашивает:
— Клиента ищешь?
— Какого, — говорю, клиента?
— Не строй из себя дурочку, — говорит лощёный, — очком зарабатываешь?
— Да за кого ты меня… — говорю, — ты чего?…
— Ладно, — говорит смокинг и охраннику:
— Толик, объясни…
— Слушай сюда, — говорит довольный Толик, — сейчас обойдёшь здание слева, там есть вход, человек пять уже наверное собрались, ждут. Ты их узнаешь по прикиду. Как у тебя, с того же турецкого базара.
— Чего ждут? — спрашиваю я тупо.
— Ждут, когда им вынесут опивки, что остаются от гостей. Иногда на рыло грамм по триста выходит. Эти люди бомжами называются. Тебе, я думаю, как раз туда, к ним.
Вот так. На жопомордого Толика я не обиделся: какой смысл обижаться на быдло. Но там и тогда я понял одну важную вещь. Не то я делаю, не по той дороге иду. Значит, надо менять и походку и дорожку.
